Исследование бивуаков Российских войск времен Крымской войны 1853–1856 годов
При проведении в 2016–2018 гг. археологических разведок в границах проектируемой автодороги «Керчь – Феодосия – Симферополь – Севастополь» на окраине города Севастополя, к востоку от Инкерманской бухты, на правом берегу реки Черной на заросшем лесом плато Мекензиевой горы было выявлено несколько объектов археологического наследия, которые получили название «Русские бараки времен Крымской войны 1853–1856 гг.». Анализ «Плана окрестностей городов Севастополя, Камыша и Балаклавы в 1854 и 1855 годах» показал, что бараки располагались не единым массивом, а несколькими скоплениями.
Вид на плато Мекензиевой горы и раскоп
Строящаяся автодорога должна была пройти по территории одного из таких объектов археологического наследия, в мае – июле 2018 г. экспедицией ИА РАН на нем были проведены спасательные раскопки (полевые работы проводились на основании Открытого листа, выданного на имя А.А. Супренкова, которому авторы выражают свою признательность за возможность использования неопубликованных материалов). Общая площадь объекта археологического наследия, представляющего собой остатки военного полевого лагеря, составляет 21000 кв. м. Выбор места расположения бивуака определялся, вероятно, наличием в этом месте питьевой воды – территория лагеря была разбита в верховьях небольшой, в настоящее время почти полностью заплывшей аллювиальными наносами, балки, которая является отрогом широкой, простирающейся на несколько километров, Черной балки. В балках, по-видимому, протекали ручьи, подпитывавшиеся родниками.
На некоторой площади культурный слой объекта был поврежден окопами времен Великой Отечественной войны, однако наибольшие повреждения ему нанесли грабители – памятник был разорен в предшествующие годы (до начала работ были выявлены 19 крупных грабительских ям, повредивших постройки).
Вид на раскоп с воздуха
Площадь раскопа 2018 г. составила 6870 кв. м. Впервые на Мекензиевой горе раскопом изучены остатки построек и сооружений, связанных с военно-полевым лагерем времен Крымской войны 1853–1856 гг. Мощность исследованного культурного слоя достигает 0,6 м. В пределах раскопа он залегает, повторяя рельеф материка – с «падением» на 3,9 м с юга на север, в сторону понижения балки. В границах исследованной площади зафиксированы остатки не менее 24 построек (типовых палаток или бараков) вытянутых в четыре линии, а также несколько расположенных бессистемно малых палаток или «балаганов». Строительство землянок на исследованном участке было невозможно из-за того, что материком являлось скальное основание. С постройками были связаны каменные, реже – кирпичные сооружения (булыжные вымостки, фрагменты каменных фундаментов построек, отопительные устройства). Выявлены печи нескольких типов: как сложенные из кирпича на глиняном растворе, так и сооруженные «насухо» из местного рваного камня. Среди последних выделяется печь с горизонтальным дымоходом, над которым могли размещаться лежанки. Необходимость сооружения стационарных отопительных устройств была вызвана тем, что бивуак должен был действовать не только в теплый период в сентябре 1854 г., а также весной – летом следующего года, но и в дождливую осень и зиму 1854–1855 гг.
Несмотря на то, что большое количество артефактов в предшествующие десятилетия было выбрано грабителями, при проведении археологических работ сплошным раскопом была собрана значительная коллекция находок.
Археологическая датировка объекта наиболее точно определяется медными монетами Российской империи мелких номиналов, отчеканенных, в том числе, и в 1851–1853 гг.
Особый характер памятника обуславливают многочисленные находки деталей военной униформы (пуговицы, фрагменты «чешуи» подбородочных ремней касок, пряжки на ремни, накладки на патронные сумки (в том числе – «гренада о трех огнях» прекрасной сохранности), а также – деталей предметов вооружения (фрагмент черенка и клинка саперно-артиллерийского тесака, латунное устье кожаных ножен, накладки на рукояти, предохранительная скоба спускового крючка ружья, элементы ружейного прибора (распыжовник), железные воронки для засыпки пороха). В значительном количестве обнаружены латунные капсюли для ружей с ударными замками и свинцовые снаряды для ручного огнестрельного оружия (всего 905 предметов), причем представлены все типы пуль для гладкоствольных ружей и нарезных штуцеров, стоявших в то время на вооружении российской армии. Среди десятков пуговиц военной униформы – металлические (латунные) как гладкие, так и с изображениями гренады, якоря, якоря и топора. Встречена и одна пуговица от чиновничьего мундира с гербом Витебской губернии.
Гренада о трех огнях
Особое значение имеют находки пуговиц, на лицевой стороне которых изображены цифры, которые обозначали принадлежность владельца униформы к тому или иному подразделению армии. В исследованных постройках больше всего (6 экземпляров) обнаружено пуговиц с цифрой «32», вероятно, относящихся к униформе Суздальского пехотного полка (возможно, – Великого князя Михаила Николаевича егерского полка), по три экземпляра – вероятно, Владимирского, Елецкого и Тобольского пехотных полков (или Углицкого, Брянского и Колыванского егерского полков), по два экземпляра – вероятно, Московского, Минского и Селенгинского пехотных полков (или Бородинского, Житомирского и Охотского егерских полков), в единичных экземплярах – пуговицы других пехотных или егерских полков и одного уланского полка.
Пуговицы
Находки номерных пуговиц позволяют перейти от анонимных археологических материалов к информации письменных источников, в том числе – персонифицированной, содержащей имена офицеров и генералов, воевавших под Севастополем.
Пуговицы
Особый интерес представляет находка бронзовой личной печати-матрицы с выгравированными на рабочем поле двумя буквами, – вероятно, инициалами владельца.
Кроме того, обнаружены многочисленные предметы быта (ножи, ножницы, кресальные кремни, подковы), керамические и медная курительные трубки, фрагменты фаянсовой посуды, керамических горшков и кувшинов, многочисленные целые и фрагментированные стеклянные бутылки с вогнутыми воронкообразными днищами (для шипучих вин) в том числе – с клеймами «London», обойные гвозди – возможно, остатки обивки мягкой мебели, железные кованные детали телег или двуколок.
1
2
1. Бутылка с клеймом –"Лондон"; 2. Трубка курительная керамическая
В результате проведенных археологических разведок, кроме объекта археологического наследия «Русские бараки», частично исследованного раскопом, выявлено еще 8 аналогичных объектов, связанных с бивуаками различных полков, стоявших на Мекензиевой горе и на расположенных западнее Инкерманских высотах. Кроме остатков временных лагерных построек и печей, выявлены остатки фундаментов построек Мекензиева хутора и земляная насыпь полевого укрепления – вероятно, позиция одной из артиллерийских батарей, обозначенных на «Плане 1854–1855 гг.».
Печь кирпичная
Таким образом, полученные археологические материалы впервые позволяют уточнить состав воинских подразделений, стоявших около года в бивуаках на Мекензиевой горе в качестве заслона, не дававшего противнику перерезать стратегическую коммуникацию – дорогу с северной стороны Севастополя на Бахчисарай и Севастополь, по которой в сражающийся город постоянно подходили резервы, подвозили боеприпасы и провиант. Собрана детальная информация об организации и планировке военного полевого лагеря середины XIX в., получено представление о жизни и быте солдат и офицеров Российской армии, находившихся длительное время в полевых условиях в бивуаках в период Первой обороны Севастополя.
А.Н. Хохлов, М.Е. Нестерова
Новость СМИ: