Одним из ключевых памятников раннего железного века и эпохи переселения народов на Смоленщине является городище Демидовка, площадка которого была почти полностью раскопана Е.А. Шмидтом в 1957–1967 гг. Нижние слои этого памятника были сложены напластованиями поселения днепродвинской культуры, а верхний слой дал наиболее интригующие находки III–V вв., включавшие украшения «германского стиля», серолощеный черняховский кубок, серию предметов вооружения и снаряжения всадника. Анализ документации раскопок Е.А. Шмидта позволил выдвинуть гипотезу, что на площадке городища располагалась большая постройка столбовой конструкции, имевшая в плане три нефа. Аналогичные трёхнефные дома типичны для северных германцев первых веков н. э. Сам Е.А. Шмидт колебался в интерпретации открытых остатков жилища. Он предполагал, что это были два отдельных дома с внутренним двориком между ними, который, возможно, мог иметь частичное перекрытие. Проблема заключалась в том, что восточная (торцовая) часть сооружения выходила за пределы раскопа. Раскопом 2020 г. площадью 8 м² была вскрыта именно эта часть сооружения. Были выявлены столбы, соединяющие всю конструкцию в единое целое. Габариты дома равнялись 12х40 м. Аналогичных построек пока не выявлено на других городищах Смоленщины и Белоруссии. В черняховской культуре, по данным Б.В. Магомедова, известно около 10 трехнефных построек, но они несколько меньших размеров или изучены частично. Остатки дома на городище Демидовка могут быть интерпретированы как резиденция короля/вождя германского происхождения (на это указывает сочетание конструкции постройки и набора находок, в том числе типичных для германцев пряжек и поясов). В подконтрольную ему зону, очевидно, входила территория радиусом в нескольких десятков километров, в том числе район Гнёздова и современного Смоленска. Такая интерпретация городища Демидовки заставляет по-иному посмотреть на происхождение Гнёздова. Близость Центрального Гнёздовского городища и Демидовки (2,5 км), возможно, обусловлена стремлением к преемственности скандинавов-германцев в освоении верхнего течения Днепра. Собственно, эта территория (Смоленщина) и была «конечной целью» скандинавских колонистов VIII–IX в. (результаты радиоуглеродного датирования поселения в пойменной части Гнёздовского комплекса показывают, что древнейший строительный этап у подножия Центрального городища относится к концу VIII в. (Панин и др., 2020), шедших по следам своих героических саг. Обширный Гнёздовский могильник с «царскими» большими курганами убеждает, что поселение, с которым этот могильник был связан, было отнюдь не проходным пунктом на пути из Варяг в Греки, а столицей некоего государственного образования IX–X вв. на Верхнем Днепре. Скандинавское Гнёздово приняло эстафету «столицы Смоленщины» от германской Демидовки и кривичского Смоленска, а затем передало её древнерусскому Смоленску.

Карта работ Смоленской археологической экспедиции в 2020 г.: 1 – городище Демидовка; 2 – ул. Б. Краснофлотская 1/3; 3 – ул. Соборная, 11; 4 – ул. Соболева, 16; 5 – ул. Соболева, 49; 6 – ул. Энгельса

Е.А. Шмидт не был «официальным исследователем Смоленска», он не вел здесь раскопки, но талантливый полевик и неутомимый исследователь думал над тем, где же скрывается под спудом смоленский детинец. В интервью, записанном в 2014 г. он делился своими наблюдениями, сделанными сразу после войны (Е.А. Шмидт указывал на мыс, где стоят Георгиевская и Спасская церкви), когда микрорельеф поверхности был особенно хорошо виден, так как город стоял в руинах. В коллекциях Смоленского музея есть находки из разных частей Смоленска, подобранные Е.А. Шмидтом в ходе его «научных прогулок».

Беда смоленской археологии заключалась в утрате почти всех дореволюционных, а затем и довоенных коллекций. Четыре смоленских музея были разорены: в первые годы советской власти исчезли церковно-археологический музей в городской ратуше и музей «Русская старина», собранный М.К. Тенишевой. Краеведческий музей района Рачевка, созданный в 1920-е гг. трудами Г.В. Парфёнова, бесследно исчез в 1930-е гг., сильно пострадал в годы немецкой оккупации, археологические коллекции почти все погибли. Полная смена основных действующих лиц обусловила отсутствие преемственности между исследователями, которые начали свои работы ещё в 1920-е гг. и «московской командой» из МГУ, которая вела работы в городе, начиная с 1951 г.

План городища Демидовка с контурами раскопов и деревянного дворца (красным) V в. н. э.

Первые археологические наблюдения на Соборной горе производились ещё в 1891–1892 гг. (тогда была обнаружена «во многих местах» деревянная мостовая, ведущая от Успенского собора к Днепру, а также найдена кладка южной стены церкви XII в. в центре верхней площадки соборного холма) (Смоленский вестник 1891 6 февраля № 16 стр. 2). Научные раскопки на вершине Соборной горы начались в 1925–1926 гг. Их вели смоленские археологи А.Н. Лявданский и И.М. Хозеров. Они обнаружили в шурфе у соборной колокольни древний культурный слой, возраст керамики из которого было трудно определить сразу, так как сравнительного материала было мало, и культурно-хронологическая шкала для региона только начинала создаваться. Ключевое значение имел сезон 1939 г. Глубокой осенью (в ноябре) этого года состоялись археологические раскопки на Соборной горе опять в связи с прокладкой там коммуникаций. Руководил работами приглашенный из Москвы археолог канд. ист. наук Н.П. Милонов. С результатами раскопок на месте ознакомились смоленские исследователи Н.В. Андреев, И.М. Хозеров и Д.П. Маковский. Все они оставили краткие описания увиденного. К сожалению, сами материалы этих раскопок утрачены (или лежат «под спудом»?). Описания у всех четверых исследователей примерно совпадают, но есть и различия. В траншее открылись кладки из плинфы от церкви XII в., которые были приняты, видимо, ошибочно за остатки Успенского собора, под ними залегал культурный слой темного цвета, в котором находили исключительно лепную керамику. Н.П. Милонов (в пересказе В.А. Тихомировой) датировал её VI–IX вв. И.М. Хозеров датировал керамику из шурфа 1926 г. у колокольни VI–VIII вв., а про траншею 1939 г. писал, что Н.П. Милоновым был найден культурный слой мощностью 0,5 м с керамикой X–XI вв. Н.В. Андреев относил найденную в 1939 г. лепную керамику к VII–IX вв. Несмотря на некоторые расхождения в описаниях, все перечисленные исследователи сделали одинаковый вывод – на Соборном холме Смоленска располагалось обширное поселение, предшествовавшее формированию средневекового города. Эти находки убедили исследователей в том, что древнее «ядро» Смоленска находилось на Соборной горе.

Вид на центр Смоленска, на переднем плане раскоп на Б. Краснофлотской, 1/3

В начале работы экспедиции Московского университета, которой руководил Д.А. Авдусин, в 1951 г. на Соборной горе были заложены два раскопа: один с северо-восточной части горы на нынешней смотровой площадке, другой – в верхней части восточного склона. Древний культурный слой обнаружен не был, а отдельные находки лепной керамики лежали незамеченными в коллекции до 2014 г. Последующие раскопки экспедиции МГУ на ул. Соболева на смоленском подоле «затмили» собой результаты наблюдений 1939 г. на Соборной горе и породили легенду, что в Смоленске нет культурного слоя древнее второй половины XI в. От многократного повторения этого утверждения оно стало казаться истиной.

Нужно отметить при этом, что в 1964 г. Н.Н. Воронин и П.А. Раппопорт вновь копали на месте наблюдений 1939 г. и вновь обнаружили культурный слой с лепной керамикой. Однако и эти находки не получили известности и не были опубликованы и атрибутированы.

Ленинградский археолог И.И. Ляпушкин после раскопок гнёздовского селища в 1968 г. и обнаружения там материалов IX в. вновь (после А.А. Спицына) вернулся к гипотезе о том, что начальный Смоленск находился в Гнёздово. Постепенно эта гипотеза стала превалирующей. Её авторитетно поддержал Е.А. Шмидт. Сам Д.А. Авдусин несколько раз менял свою точку зрения на местоположение древнего Смоленска и в итоге пришел к очень туманному предположению, что Смоленск изначально находился «в пределах Смоленской крепости».

Нерешенность актуального вопроса о местоположении древнейшего Смоленска побудили нас предпринять активные поиски, как среди музейных коллекций, так и в поле. Первым «сюрпризом» оказалось обнаружение в музейных коллекциях из раскопок 1951, 1964 и 2011 гг. на Соборной горе лепной керамики, идентичной керамике из смоленских длинных курганов, то есть относящейся к VIII–X вв. Полевые исследования 2014–2018 гг. в верхней части северо-восточного склона Соборной горы, а также на территории Троицкого монастыря дали ещё более убедительные материалы, указывающие на то, что на Соборной горе существовало обширное поселение конца I тыс. н. э. (Кренке и др., 2016; Кренке и др., 2020). Датировки археологических находок были подкреплены серией радиоуглеродных дат. Таким образом, древний Смоленск был найден второй раз.

Такова предыстория работ 2020 г. В сезоне этого года исследовалось пять участков в Смоленске. Они локализовались в трех важных ландшафтных зонах: 1) на пойме/террасе возле Днепра; 2) на Соборной горе; 3) на моренной равнине, примыкающей с юга к Соборной горе близь дороги из Смоленска в Рославль.

Вдоль берега Днепра исследованные участки располагались следующим образом: самый западный находился на правом берегу Пятницкого ручья (ул. Б. Краснофлотская между домами 1 и 3); у подошвы Соборной горы на левом берегу речки Смольянки или Георгиевского ручья (ул. Соболева, 16); на восточной окраине старого города в Рачевском предместье на правом берегу речки Малой Рачевки (ул. Соболева, 49). Все изученные участки находились примерно на одной высотной отметке современной поверхности – 177–178 м над уровнем Балтийского моря или 15–16 м над уровнем Днепра. Поверхности погребенной почвы, перекрытой культурным слоем, во всех этих пунктах находились также примерно на одних уровнях – 174–175 м. В геоморфологическом отношении это были прибровочные участки первой террасы, основание склона первой террасы, либо тыловая часть высокой поймы. Расположение исследованных в 2020 г. участков интересно тем, что они пунктирно охватывали почти всю прибрежную полосу древнего города. 

Лаги Большой проезжей улицы XI в. в раскопе на Б. Краснофлотской ул.

Начнем описание с западного участка на устье Пятницкого ручья. Здесь на бровке террасы под напластованиями средневекового культурного слоя была выявлена погребенная почва дерново-подзолистого типа, которая формировалась длительное время, начиная с финала плейстоцена и весь голоцен. В подзолистом и переходном горизонтах этой почвы на глубине 10–20 см от её кровли были обнаружены орудия и продукты расщепления кремня, которые могут быть отнесены к финалу эпохи верхнего палеолита. Стоянка была названа Смоленской, так как находится в центре г. Смоленска. Некоторые находки лежали на ребре, что, возможно, указывает на их транспортировку водой. Но общая картина распределения находок свидетельствуют о том, что дальность их транспортировки была незначительна. Иначе нельзя было бы представить, почему находки образовали скопление с довольно высокой концентрацией, располагаясь на полого-наклонной поверхности при отсутствии выраженных барьеров.

Коллекция кремневых изделий насчитывает 250 экз., из них морфологически выраженные серии орудий (скребки, резцы, наконечники стрел, ножи на пластинах, выемчатые орудия) в сумме составляют около 45 экз.; есть один целый и несколько обломков нуклеусов.

Для определения хронологической и культурной позиции коллекции кремневых изделий важны находки двух целых наконечников стрел и ещё двух обломков черешков от таких же наконечников. Все наконечники (один на отщепе и другой на пластинке; длина около 3–3,5 см) имеют четко выделенный мелкой крутой ретушью со спинки небольшой черешок; подправка ретушью с брюшка отсутствует. Характерна подработка острий наконечников: они кососрезаны мелкой ретушью со спинки. Данный тип наконечников позволяет четко связывать коллекцию стоянки с кругом финальнопалеолитических культур лесной зоны Восточной Европы. Возраст этих памятников определяется в интервале 10–13 тысяч лет назад или периодом Дриаса при использовании некалиброванных радиоуглеродных дат. При калибровке данных радиоуглеродных дат к ним нужно прибавить примерно 1,5 тыс. лет. То есть возраст финально-палеолитических памятников Верхнего Поднепровья имеет приблизительный календарный возраст 12–15 тыс. лет т. н.

Серии скребков и резцов обычны для финальнопалеолитических памятников – скребки концевые, подокруглые, ногтевидные (на обломках пластин и отщепах); резцы в основном боковые на сломе пластины, есть на кососрезанном ретушью конце пластины, есть единичные срединные на отщепе, есть нуклевидный.

Кремневые орудия Смоленской финально-палеолитической стоянки: 1, 2 – черешковые стрелы; 3, 4 – резцы; 5-7, 9 – скребки; 8 – орудие с выемкой

Несколько обломков пластин без выраженной ретуши, но со следами сработанности по краю можно характеризовать как обломки ножей; есть также 2–3 обломка пластин и отщепы с ретушированными выемками (скобели?). Целый нуклеус косоплощадочный монофронтальный, с него снимались пластинки; остальные сработанные ядрища служили для получения отщепов.

По цветности кремень двух типов – темно-серый (черный) меловой с тонкой белесой меловой коркой; примерно половина находок из галечного сырья разных цветовых оттенков (от сиреневого до ярко-желтого). Есть единичные изделия из окремнелого кварцита. Небольшое количество изделий побывало в огне.

Проблемами культурно-хронологической атрибуции памятников финального палеолита-раннего мезолита Верхнего Поднепровья в основном занимались исследователи Санкт-Петербурга. Уже в конце 1960-х гг. Н.Н. Гурина провела успешные разведочные работы в Верхнем Поднепровье в Новодугинском районе, где у пос. Льнозавод близ д. Аносово ею был выявлен целый ряд памятников, среди которых следует выделить стоянку-мастерскую Аносово I, инвентарь которой был определен исследовательницей как финальнопалеолитический. Она же указала на ближайшие параллели кремневому инвентарю стоянки – коллекции кремней со стоянок Белоруссии и Литвы.

Высота залегания кремневых изделий стоянки Аносово I над уровнем Днепра такая же, как и в Смоленске на исследованном нами участке – 13 м. Обращает внимание, прежде всего, сильное сходство наконечников стрел Аносово I и Смоленской стоянки. Различие лишь в том, что наконечники Аносова несколько более крупные, достигая длины в 6 см, но есть среди них и небольшие. Обработка черешка и жальца такая же, как и в смоленской коллекции.

Горшки из раскопа на Б. Краснофлотской, 1/3: 1, 2 – вторая половина X в.; 3 – XI в.; 4 – XII в. (корчажка киевского типа)

В 1990-х гг. близ Аносово были проведены поиски других памятников Г.В. Синицыной. Ею был выявлен ещё ряд местонахождений обработанного кремня, среди которых автор выделяет стоянку Вышегор I, расположенную чуть ниже Аносово (5 км) на правом берегу Днепра. Автор работ также определяет коллекцию стоянки как финальнопалеолитическую, объединяя все стоянки Верхнего Поднепровья в Вышегорскую группу, соотнося эту группу с кругом культур типа Бромме-Лингби.

С.Н. Лисицын при анализе проблем культурно-хронологической атрибуции памятников финального палеолита-раннего мезолита Верхнего Днепра – Верхневолжья указывает на то, что современные исследователи пытаются отказаться от «традиционной» схемы, принятой в 1970-е гг., но новые конструкции эволюции финальнопалеолитических/мезолитических культур отличаются противоречивостью и требуют дополнительных данных для верификации.

К сожалению, Смоленская стоянка не дала новых образцов для радиоуглеродного датирования, как и не содержала остеологического материала. Однако нужно отметить, что данный памятник, вероятно, отличается непродолжительностью существования, и, соответственно, его орудийный комплекс представляет значительный интерес для культурной атрибуции, которая возможна лишь после тщательно сравнения с синхронными памятниками обширного региона. Во-вторых, Смоленская стоянка, попадая в «белое пятно» протяженностью в несколько сотен километров от истоков Днепра до его белорусского течения, доказывает заселенность этого региона в финале палеолита и перспективность дальнейших археологических поисков.

Примерно полутораметровая свита культурных напластований, которая перекрывала погребенную почву на участке работ на Краснофлотской улице, дала целую серию открытий, важных для предыстории и древнейшей истории Смоленска.

Находки из раскопа на Б. Краснофлотской, 1/3: 1 – кожаные ножны с медными заклепками; 2 – навершие плети (бронза); 3 – золотостеклянная пронизка; 4 – реснитчатая бусина; 5 – серебростеклянная бусина

Видимо, в I тыс. н. э. склоны оврага, в котором протекает Пятницкий ручей, начали хозяйственно использоваться, что привело к сильной эрозии. В раскопе прослежен слой суглинка, перекрывший погребенную почву. На поверхности этого суглинка выявлен могильник с кремациями (4 погребения), содержавших кости человека и животных (определения Е.А. Клещенко и В.П. Гусевой). Погребения были безынвентарными. Ближайший условный аналог – Акатовский могильник тушемлинской культуры третьей четверти I тыс. н. э. Погребения новооткрытого могильника были нарушены раннесредневековой распашкой, в бороздах которой попадалась лепная керамика; найдено также биконическое глиняное пряслице, видимо, третьей четверти I тыс. Освоение участка под поселение началось, вероятно, в конце X в. В ямах, оставленных поселением, были обнаружены горшки, типичные для конца X – начала XI вв., а также датирующие находки X в. (фрагмент серебряного дирхема, пятичастная золотостеклянная бусина). Массовые материалы этого времени обнаружены в Смоленске впервые. Они важны для доказательства того, что в период, когда жизнь в микрорегионе концентрировалась в Гнёздове, Смоленск всё же не полностью обезлюдел. Наличие постоянных усадебных границ (плетни и заборы из досок, многократно возобновлявшиеся на одном и том же месте) являются аргументом в пользу городского характера участка поселения, вскрытого раскопом. Наконец, в раскопе была обнаружена одна из главных улиц Смоленска – Большая проезжая, о которой было известно из позднейших письменных источников. Эта улица тянулась вдоль левого берега Днепра, и её положение фактически не менялось тысячу лет. По этой причине лишь очень беглые археологические наблюдения были возможны при ремонтных работах на современной ул. Соболева. Эти наблюдения И.Д. Белогорцева (конец 1940-х) и Н.В. Сапожникова (1970-е гг.) показали, что под трассой ул. Соболева имеются настилы средневековой улицы, но точные данные о количестве и возрасте древних мощений получить не удалось. На западном конце современная ул. Соболева раздваивается, переходя в ул. Студенческую и Б. Краснофлотскую. Промежуток между ними и изучался в 2020 г. По счастливой случайности древнее уличное мощение попало в наш раскоп. Оказалось, что древняя улица шла по краю первой террасы Днепра. Сохранились в виде древесного тлена остатки двух ярусов мощения. Образцы органики (древесного тлена) для радиоуглеродного датирования этих уровней отобраны. По составу археологических находок над и под мощением дороги (керамика, серебростеклянная бусина) можно предполагать, что уличное мощение существовало уже в XI в., возможно, в середине столетия. В XII в. трасса улицы была изменена и оказалась за пределами раскопа. Обнаружен был также переулок, пересекавший основную улицу под прямым углом. Западный край основной улицы упирался в некую ограду столбовой конструкции. Столбы этой ограды имели диаметр не менее 30–40 см, вкопаны на 1 м. Между столбами были промежутки в 2–3 м. Стена была ориентирована перпендикулярно руслу Днепра. Очевидно, что данная ограда имела отношение к поселению в целом, а не к какой-то индивидуальной усадьбе (канавки усадебных оград существенно менее глубокие). В заполнении столбовых ям были сделаны яркие находки, попавшие туда уже после разрушения ограды, – это бронзовое навершие плети с зацепом в виде клюва птицы/грифона (тип 4 по А.Н. Кирпичникову). Из новейших находок – тождественная вещь обнаружена в Клещине экспедицией Н.А. Макарова. Вероятная датировка – XI –XII вв. В двух столбовых ямах найдены кожаные элементы ножен клинкового оружия с бронзовыми клепками. Эти находки, предположительно могут указывать на оборонительную/военную функцию данной городской (?) ограды.

Находки из шурфа 1 на ул. Соболева, 49: 1 – горшок второй половины X в. из слоя пашни; 2-4 – писала железные; 5 – перстень печатка бронзовый; 6 – оттиск перстня

В центральной части Смоленска у подошвы Соборной горы исследования велись на усадьбе ул. Соболева, 16. Здесь располагался смоленский Подол, который многие годы изучала экспедиция МГУ. Толщина культурного слоя составила 4,5 м. Залегание находок в этой толще оказалось не совсем обычным. Наблюдалась хронологическая инверсия (когда более ранние находки оказываются стратиграфически выше более поздних), для которой можно предложить объяснение. Дело в том, что в XII в., когда Смоленск бурно развивался, началась активная эрозия склонов смоленских «гор». Интенсивная эрозия склонов продолжалась в Смоленске вплоть до первой половины XX в., на фотографиях 1940-х гг. видно, что дельты небольших ручьев, стекавших из смоленских оврагов, перекрывали русло Днепра чуть ли не наполовину. В результате слои подола XII в. (типичные для древнерусских городов отложения навоза со щепой) оказались перекрыты песчаными отложениями, смытыми со склонов. В этих смытых песчаных прослойках обнаружилась лепная керамика конца I тыс. н. э., в том числе с отпечатками «палочки с веревочкой» – то есть с орнаментом, типичным для культуры смоленско-полоцких длинных курганов, а если смотреть шире, то близким к орнаментации горшков роменской культуры (ориентировочная дата IX–X вв.). Эта лепная керамика залегала совместно с развитой круговой керамикой второй половины XI в., а также с керамикой XII в. Для этих слоев типичной массовой находкой оказались шлаки и крицы, связанные с железоделательным производством. В относительно небольшом шурфе было собрано около 100 кг этих шлаков. То есть в XII в. у подножия Соборной горы велось активное производство. Интерес представляют кузнечные заготовки в виде брусков железа разной величины. Всё это найдено в интервале глубин 2–3,5 м от современной поверхности. Нижний метр культурного слоя был совершенно иным. В нижнем слое на глубине более 3,5 м не было намытого влажного песка, он был относительно сухим и включал отходы деревянного строительства (щепу) и навоз. То есть наблюдались отложения, которые типичны для усадеб древнерусских городов. В самом нижнем надматериковом пласте керамика XII в. уже не попадалась, а были найдены фрагменты горшков второй половины XI в. Помимо круговой керамики в этом слое были найдены и мелкие фрагменты лепной керамики, которые, очевидно, не составляют единый комплекс с круговой. Наиболее вероятная интерпретация – лепная керамика фиксирует древнее (вероятно, конца I тыс. н. э.) хозяйственной освоение тыловой части поймы Днепра и склона первой террасы. Наиболее интересной находкой из нижнего пласта является обломок крылатого железного псалия (элемента конской узды) с инкрустацией желтой латунью (спектральный анализ выполнен в лаборатории Эрмитажа С.В. Хавриным) и белым металлом. Такие псалии характерны для XI в., аналогии имеются на памятниках северо-восточной Руси, прежде всего, в округе Суздаля и в самом городе, а также в Великом Новгороде, Пскове, Волжской Болгарии. Исследователи обычно связывают подобные находки с владельцами «высокого социального статуса».

Фрагмент псалия с инкрустацией латунной проволокой из раскопа на ул. Соболева, 16 и аналогия ему из раскопок городища Княжья гора в Новгородской области (Новгородский музей-заповедник)

Таким образом, во-первых, новые материалы по смоленскому подолу подтвердили вывод наших предшественников о том, что усадебная застройка этой территории возникла во второй половине XI в. Но эти хронологические выводы пока основаны лишь на археологических находках, уровень точности датирования которых не так уж высок, и «соглашение между учеными» играет здесь первостепенную роль.

В ходе новых раскопок была проведена промывка культурного слоя с целью извлечения из него мелких «экофактов» – обломков угольков, зерен, фрагментов насекомых, которые сохранились во влажной анаэробной среде. Радиоуглеродное датирование этих различных по происхождению объектов позволит уточнить возраст отложений в основании смоленского подола.

Во-вторых, поя