Конференция «Средневековая Русь, Волжская Булгария и Северное Причерноморье в контексте русско-восточных связей» (Казань, октябрь 2007)

Коваль В.Ю., Ситдиков А.Г.
Научная конференция «Средневековая Русь, Волжская Булгария и Северное Причерноморье в контексте русско-восточных связей»
(Казань, 2007)

8 – 12 октября 2007 г. в г. Казани была проведена конференция «Средневековая Русь, Волжская Булгария и Северное Причерноморье в контексте русско-восточных связей», организованная совместно Институтом археологии РАН и Институтом истории Академии наук Республики Татарстан при участии сотрудников еще 9 российских научных и образовательных учреждений из Твери, Владимира, Нижнего Новгорода, Воронежа, Самары, Йошкар-олы, Пензы, Уфы, Астрахани и 2 зарубежных научных учреждений (Украины и Австрии). На конференции были заслушаны 36 докладов, посвященных разнообразным вопросам русско-восточных взаимоотношений и роли внешних связей (в том числе с Русью) в жизни средневековых поселений Поволжья и Северного Причерноморья. Проведение конференции оказалось возможным благодаря финансовой поддержке РГНФ (проект № 07-01-14006г). Кроме того, дополнительно на ее проведение были направлены средства Института истории Академии наук Республики Татарстан, Института археологии Российской академии наук, программы ОИФН Президиума РАН «Русская культура в мировой истории».
Целью конференции было введение в научный оборот новейших археологических материалов, касающихся политических, культурных и торговых связей средневековой Руси со странами Востока, осуществлявшихся через и посредством контактов с аванпостами восточного мира на территории Восточной Европы – Волжской Булгарией и населением северопричерноморских степей.
Пленарное заседание конференции 8 октября 2007 г. было открыто вступительным словом Директора Института археологии РАН члена-корр. РАН Н.А. Макарова, в котором была подчеркнута важность данного форума для решения целого ряда вопросов, накопившихся при изучении русско-восточных связей. Было выражено пожелание сделать подобные встречи регулярными для лучшего взаимопонимания между исследователями центральных и региональных научных учреждений и, прежде всего, между археологами Москвы и Казани. С ответным приветственным словом выступил зам. Директора Института истории Академии наук Республики Татарстан Р.Р.Хайрутдинов, отметивший, что Академия наук Республики Татарстан всегда поддерживала прямые связи археологов Казани и Центральной России. Идея сделать подобные встречи регулярными была в этом выступлении поддержана, а начинающейся конференции высказано пожелание успешного проведения.
Пленарные доклады были начаты выступлением Ф.Ш. Хузина (Казань) «Некоторые проблемы изучения русско-булгарских связей домонгольского времени в современной историографии» в котором особое внимание было обращено на искажение роли Волжской Булгарии в истории Восточной Европы. Источники (и прежде всего – русские летописи) свидетельствуют, что русско-булгарские отношения были в основном мирными, а периодически возникавшие военные конфликты не были однонаправленными: от них страдала как Русь, так и Волжская Булгария. В докладе были затронуты и вопросы об истоках формирования материальной культуры именьковской культуры и ранних болгар. Было обращено внимание на значительное влияние на их сложение позднесарматских традиций.
Доклад Л.А. Беляева (Москва) «"Восточные влияния" или общеевропейский "ориентализм"? О методических подходах к выявлению стилевых элементов в древнерусской культуре» рассматривал расхожее мнение об особенно сильном влиянии Востока на Русь в противопоставлении с Западной Европой. На многочисленных примерах докладчиком было показано, что на культуру Европы «ориентализм» оказал не меньшее, а порой и более глубокое влияние, чем на культуру Руси. Особенно пристальное внимание было обращено на восточное влияние в архитектуре и распространении инсигний власти.
Н.А. Макаров (Москва) в докладе «Русь и Волжская Болгария на Севере» дал характеристику взаимоотношений двух крупнейших государств средневековой Восточной Европы на таежных территориях Приуралья и Приполярья, где происходила их борьба за рынки сбыта своей продукции и сбор пушнины, на основе данных современной археологии. Были подробно рассмотрены все известные категории предметов русского и булгарского происхождения, обнаруженные на этих территориях.
В докладе А.Г. Ситдикова (Казань) «Торговые связи Казанского ханства (по материалам раскопок Казани и Заказанья)» было продемонстрировано состояние археологических исследование поселений эпохи Казанского ханства, выявлены основные нити восточного влияния на культуру той эпохи (в архитектуре, керамике, быте и т.п.), отмечена их ключевая роль в организации торговли на Великом Волжском пути в XV-XVI вв. и обеспечении населения приволжских степей продукцией городского ремесла.
В докладе В.Ю. Коваля (Москва) «Ордынцы на Руси» были предложены археологические критерии для выявления присутствия на территории Руси этнических ордынцев во второй половине XIII-XIV вв. Среди многочисленных изделий восточного происхождения, поступавших на Русь по торговым каналам и в процессе культурных заимствований выделен круг вещей, которые могли ввозиться только вместе с их владельцами-степняками и был чужд основной массе русского населения (каменные и чугунные котлы, бронзовые зеркала, кольца для стрельбы из лука «монгольским» способом, некоторые специфические украшения, отдельные поливные и стеклянные сосуды и др.).
А.В. Чернецов (Москва) выступил с докладом «Старая Рязань и ее связи с Востоком», в котором была дана исчерпывающая характеристика восточных импортов, обнаруженных на территории этого города в процессе многолетних раскопок. Среди них значительное место занимают разнообразные украшения, поливная посуда и неполивная (в том числе происходящая из Волжской Булгарии) столовая керамика. Часть этих находок свидетельствует о продолжении существования Старой Рязани как крупного города и торгового центра в золотоордынскую эпоху.
Подробнейшая характеристика изделий из медных сплавов (прежде всего, поясных наборов) была представлена в информационно насыщенном докладе Е.П. Казакова (Казань) «Измерское селище в системе торговых связей по Волго-Камским путям конца Х-ХI вв. (по материалам металлопластики)», в котором находкам с Измерского селища были приведены многочисленные аналогии, происходящие с памятников Поволжья, размещавшихся выше и ниже устья Камы. Было высказано предположение о производстве части таких украшений на самом Измерском селище.
В докладе М.Е. Родиной (Владимир) «Связи Северо-Восточной Руси со странами Востока в X-XIV вв.» на материалах из раскопок в городах Владимире и Суздале были продемонстрировано разнообразие предметов, импортировавшихся на Русь из стран Востока, в том числе из Волжской Булгарии (начиная с художественной посуды и ювелирных изделий и заканчивая такими редко встречающимися образцами, как благовония, например, ладан).
И.Н. Кузина и С.Д. Захаров (Москва) в совместном докладе «Торгово-экономические отношения Руси с Волжской Болгарией (по материалам средневековых памятников Русского Севера)» выделили несколько этапов в развитии таких отношений и проиллюстрировали их динамикой в поступлении бус восточного и византийского происхождения в северные районы Руси. Анализ материала позволил авторам утверждать, что большинство бус поступало сюда по Волжскому пути и поддержать гипотезу С.И. Валиулиной о производстве «треугольных» бус на территории Волжской Булгарии.
Второй день работы конференции (9 октября) был посвящен разработке темы «Русь и Восток. Основные направления экономических и культурных связей». Работу конференции открыл доклад Т.В. Гусевой (Нижний Новгород) «Древнерусские города Среднего Поволжья в контексте русско-восточных связей». Основное внимание в нем было уделено периодизации взаимоотношений средневековой Руси с Волжской Булгарией. В докладе отмечалось отсутствие следов пребывания в Нижнем Новгороде волжских булгар и была высказана гипотеза о существовании в домонгольскую эпоху своеобразного «протектората» Волжской Булгарии над территорией, впоследствии подчиненной Нижнему Новгороду.
В докладе С.И. Валиулиной (Казань) «Балынгузское (Торецкое) поселение – центр международной торговли Казанского ханства» проводилась мысль о том, что сам факт существования этого селища свидетельствует о том, что в XIV-XV вв. Закамье не запустело полностью, а следы разнообразных ремесел, монеты и импортные изделия, обнаруженные на Торецком селище указывают на то исключительно важное значение, которое это поселение играло в XV в. (в раннюю эпоху существования Казанского ханства).
Л.Ф. Недашковский (Казань) в докладе «Контакты Руси и Нижнего Поволжья в эпоху Золотой Орды» провел систематизацию имеющихся свидетельств присутствия русского населения на территории Нижнего Поволжья (находки предметов христианского культа; печати; специфические литейые формы; керамика) – в частности, на 1/4 всех сельских поселений в округе крупных городов региона (в т.ч. на раннем этапе, до 1310 г. – на 60 % поселений).
А.Н. Хохлов (Тверь) в докладе «Столовая керамическая посуда с сюжетными клеймами из Твери на фоне восточной керамической традиции» продемонстрировал образцы белоглиняных зеленополивных кувшинов и кумганов XV в., украшенный отштампованными рельефными медальонами с изображениями грифонов, других фантастических зверей, китовраса и т.п., обнаруженных в последние годы при раскопках в Твери и малоизвестных в других городах Руси. Изображениям на кувшинах приведены аналогии в торевтике Ирана и керамике Средней Азии.
В докладе С.А. Шполянского (Москва) «Поволжские элементы в материальной культуре средневековой деревни Московского региона (по материалам раскопок селищ конца XII – начала XV вв. бассейна Пахры)» были показаны образцы золотоордынских импортов (обломки чугунных котлов и др.) и вещей, изготовленных под влиянием восточных традиций (ременные накладки и другие украшения). Напходки таких предметов на малодворных поселениях, по мнению автора, свидетельствует об их широком распространении на Руси и отсутствии связи подобных находок с присутствием на этих поселениях ордынцев.
А.В. Козлова (Москва) в докладе «Роль поволжских и крымских традиций декоративно-прикладного искусства в развитии костюма населения городов западной и северо-западной Руси» не только привела примеры влияния таких традиций, но предложила также рассматривать импортные вещи обязательно в комплексе с их дериватами. Изучение импортов в отрыве от местных подражаний по ее мнению искажает реальную картину внешних связей.
Доклад А.В. Пачкалова (Москва) «Новые находки восточных монет на территории древнерусских земель» включал сведения о ряде таких находок, датирующихся от VIII до XV вв., обнаруженных на территории Руси и сопредельных регионов (в частности, Мордовии).
В докладе А.М. Губайдуллина (Казань) «О некоторых параллелях в военно-инженерном деле Волжской Булгарии и Древней Руси» было показано, что хотя крепостное строительство Волжской Булгарии, подобно древнерусскому, базировалось на использовании деревянных укреплений, оно в целом отличалось существенным своеобразием, заключавшемся в широком использовании на раннем этапе частоколов и стен столбовой конструкции, а на позднем – в сочетании городен с участками однорядных стен столбовой конструкции. Докладчиком была также оспорена известная гипотеза о якобы имевшем место запрете на строительство городских укреплений в державе Чингизидов и приведены примеры обратного.
Доклад И.Л. Кызласова (Москва) «Особенности появления аскизских изделий в Европе в XIII-XIV вв.» содержал важный вывод о том, что, в отличие от прямого влияния аскизской культуры на культуру Восточной Европы, оказывавшегося в XI-XII вв., на протяжении XIII-XIV вв. такого влияния происходить не могло (по политическим причинам), но мода на вещи аскизского облика могла сознательно внедряться администрацией монгольского государства на значительной части его территории.
Из доклада Т.Б. Никитиной (Йошкар-ола) «Русские вещи в средневековых марийских памятниках» стало видно, что в период до XVI в. поступление вещей русского происхождения (в том числе женских украшений племенного типа) на территорию расселения марийцев не было связано с притоком славянского населения. Находки таких вещей в погребениях единичны и лишь являются дополнением к полному этноопределяющему убору марийцев.
Доклад С.Г. Бочарова (Симферополь, Крым, Украина) «Роль Крыма в торговле Восточной Европы с Византией и странами Востока в XIII-XIV вв.» был посвящен презентации результатов раскопок нескольких поселений на берегах Крымского полуострова, обеспечивавших процесс торговли крупнейших городских центров Крыма и Византии с Древней Русью и Золотой Ордой. Дальнейшая работа над начатым долгосрочным проектом позволит лучше понять, как осуществлялась такая торговля и в какой мере в нее были вовлечены прибрежные поселения негородского характера.
В докладе «Древняя Русь и кочевники Причерноморья» Ю.Ю. Моргунова (Москва), представленном на конференцию, рассматривалась история взаимоотношений русских земель и кочевых племен причерноморских степей в X-XIII вв.
М.В. Цыбин (Воронеж) в докладе «Юго-восток Руси и кочевники в XII-XIV вв.» проанализировал регион Верхнего и Среднего Дона, в котором происходили контакты древнерусского населения и кочевников. Для выявления границы между зонами расселения славян и степняков были привлечены данные о древних ландшафтах (степных коридорах, вклинивавшихся в лесостепь), размещении половецких каменных изваяний, золотоордынских памятников (мечетей, мавзолеев, поселений). В результате был сделан вывод об отсутствии четкой границы между славянским и степным населением и широкой контактной зоне, существовавшей здесь в то время.
В докладе В.Ю. Коваля (Москва) «Иранский кувшин из раскопок в Суздале» была сделана попытка заново рассмотреть комплекс, открытый в 1973 г. и отнесенный тогда к домонгольской эпохе. Комплекс (подполье крупного жилого дома) включал иранский кашинный кувшин с подглазурной полихромной росписью в «султанабадском» стиле (второй половины XIII – первой половины XIV вв.). Другие находки из этого комплекса не противоречат датировке комплекса этим же (раннезолотоордынским) временем. Были также представлены аргументы в пользу того, что данная постройка могла принадлежать представителю ордынской администрации.
К.А. Руденко (Казань) рассказал в докладе «Остолоповское селище: краткие итоги работ 2007 г.» о катастрофическом состоянии этого разрушающегося под действием размыва береговой черты уникального памятника археологии. Были представлены основные результаты новейших исследований на селище.
Третий день работы конференции (11 октября) был посвящен теме «Волжская Булгария и ее роль в связях Восточной Европы со странами Востока и Византии». Заседание было открыто докладом П.Н. Старостина (Казань) «О раннем Болгаре» со сводом данных о наиболее ранних жилищах этого города (отнесенных к Х в.) и подробной их характеристикой. Отмечено присутствие в таких жилищах керамики трех групп: лепной поломско-ломоватовской традиции и гончарной салтовской и общебулгарской.
М.Д. Полубояринова (Москва) представила вниманию собравшихся доклад «Полуземлянки Болгарского городища», в котором были собраны сведения об остатках 31 постройки с заглубленной в материк нижней частью, которые предположительно рассматривались в качестве «полуземлянок», характерной чертой которых было наличие печей на уровне их дна. Наряду с жилыми сооружениями, отмечено существование таких же углубленных построек, не имевших отопительных устройств.
Р.Ф. Шарифуллин (Казань) в докладе «К вопросу о застройке Болгара в раннезолотоордынское время» рассматривал как монументальные сооружения (мечети, мавзолеи, бани, административные здания), так и наземные дома, а также так называемыми «полуземлянками» со срубной конструкцией крепежа стен. Докладчик отметил, что несмотря на многолетние раскопки городища, его планировка остается еще недостаточно ясной в силу относительно небольшой вскрытой площади.
В докладе Г.Н. Белорыбкина (Пенза) «Взаимодействие культур Волжской и Дунайской Болгарии» основное внимание было уделено поиску параллелей в развитии градостроительства этих государств. Такие параллели автор усматривает в привлечении для строительства городов: в Дунайской Болгарии – византийских принципов возведения городов, а в Волжской Булгарии – среднеазиатских, ориентированных на строительство на равнине (в т.ч. схема «арк – шахристан – рабат»), т.е. в адаптации кочевниками опыта старых городских цивилизаций.
В совместном докладе И.Е. Зайцевой (Москва) и А.Н. Егорькова (Санкт-Петербург) «Сплавы цветных металлов Волжской Болгарии (предварительное сообщение)» были представлены результаты рентгеноспектрального анализа большой серии изделий из цветных металлов, найденных на различных памятниках Волжской Булгарии. В результате удалось выявить тенденции в изменении химического состава использовавшегося металла (с тенденцией к постепенной замене латуней «чистой» медью) и установлено почти полное отсутствие оловянистых бронз. Все это позволило авторам сделать вывод о том, что известное мнение об импорте меди на Русь из Волжской Булгарии не подтверждается конкретным материалом.
Доклад А.Ф. Кочкиной и Д.А. Сташенкова (Самара) «Новые данные о связях населения Самарской Луки с сопредельными территориями в эпоху средневековья» ставил целью ввести в научный оборот материалы раскопок грунтового (предположительно – христианского) могильника на селище золотоордынского времени Малая Рязань, с которого происходили находки 2 крестов-энколпионов домонгольской эпохи.
Близкая тематика рассматривалась и в совместном докладе И.Р. Газимзянова (Казань), А.И. Нечволоды и В.В. Куфтерина (Уфа) «Алексеевский средневековый некрополь на территории города Саратова (определение культурной и этнической принадлежности по данным археологии и антропологии)». Изучение могильника на Алексеевском городище позволило авторам показать промежуточное положение полученной антропологической серии между черниговскими полянами и золотоордынским населением (жителями Казани, мордвой). Отсюда был сделан вывод о смешанном славянско-финском (с незначительными монголоидными чертами) населении, оставившем данный могильник.
Н.Г. Набиуллин (Казань) выступил с докладом «Внешние отношения Джукетау», в котором рассмотрел относительно немногочисленные предметы импорта (сердоликовые и стеклянные бусы, лазуритовые подвески, шиферные пряслица и др.), обнаруженные при раскопках этого известного центра Волжской Булгарии.
Х. Милчева (Болгария) посвятила свой доклад «Болгарская культура и ее отношение к древнеиранской культуре: новейшие тенденции в болгарской историографии» освещению и критике современных представлений по данной проблематике в разработках исследователей Болгарии.
В докладе Д.В. Васильева (Астрахань) «Юртообразные жилища с Самосдельского городища в дельте Волги» были представлены материалы, характеризующие 3 таких объекта, относившихся к домонгольской эпохе. Для реконструкции внешнего вида этих построек были проведены экспериментальные работы по их возведению и разрушению (искусственной археологизации).
Доклад Э.Д. Зиливинской (Москва) «Некоторые импорты Самосдельского городища» включал краткий обзор результатов раскопок последних лет на памятнике и подробный экскурс в историю ритонов, как особой разновидности сосудов. Поводом для такого экскурса послужила находка обломка своеобразного керамического сосуда, интерпретированного автором доклада в качестве ритона.
Завершил работу конференции доклад О.В. Зеленцовой (Москва) «Булгарские поясные наборы в древнемордовских могильниках», в котором были проанализированы находки наборных поясов в могильниках VIII-XI вв. и установлено, что все они поступили в мордовские земли в X-XI вв.
После завершения работы конференции была организована поездка на городище Биляр (остатки столицы домонгольской Волжской Булгарии). В ходе этой экскурсии участниками конференции обсуждались вопросы, связанные с методикой проведения археологических раскопок, процедурой интерпретации обнаруженных археологических объектов, их консервацией и музеефикацией. Особое внимание было уделено проблемам охраны археологического наследия и реконструкции древних построек для экспозиционных целей.
В результате работы конференции было существенно расширено информационное пространство, в котором работают археологи Центральной России и Поволжья, скоординированы взгляды на ряд узловых вопросов русско-восточных и русско-болгарских отношений в эпоху средневековья. В частности, стало очевидным, что в домонгольскую эпоху восточное влияние на Русь было весьма спорадическим и осуществлялось в основном благодаря торговым связям, тогда как в золотоордынский период началось активное воздействие степных традиций на материальную культуру аристократического сословия и военную культуру в самом широком ее понимании. Определенное воздействие золотоордынских традиций ощутила на себе и городская культура Руси, однако в широкие массы русского населения, проживавшего в сельской местности, это влияние практически не проникало. Конференция позволила археологам Центральной России и регионов лучше понимать друг друга и совместно решать сложные проблемы интерпретации археологических источников.