Компьютерное картографирование массовых типов раннесредневековых металлических зеркал с центральной петелькой [1]В. Б. Ковалевская (1), З. Х. Албегова (1), А. В. Пьянков (2), А. Н. Евсюков (3)
1) Институт археологии РАН, г. Москва
2) КГИАМЗ, г. Краснодар
3) Институт общей генетики РАН, г. Москва
Среди многообразия предметов быта, культа и украшений эпохи раннего средневековья с территории Юго-Восточной Европы орнаментированные бронзовые зеркала с центральной петелькой и бронзовые амулеты справедливо выделяются исследователями в качестве опознавательных признаков аланских древностей. Об этом говорит и их генетическая связь с позднесарматскими зеркальцами-подвесками с боковой ручкой [Хазанов, 1963; Абрамова, 1971; Скрипкин, 1984], их массовость и разнообразие в ареале аланской культуры на Северном Кавказе [Ковалевская, 1981; 2005. С. 378. Карта 19] и их распространение в Европе в эпоху Великого переселения народов; в последнем случае исследователи подчеркивают их восточное происхождение [Werner, 1956. P. 21-23]. Данное исследование опирается на базу данных (БД) по зеркалам, созданную в 1959 г. В. Б. Ковалевской и разрабатывающуюся и пополняющуюся до настоящего времени. На этом вопросе мы остановимся подробнее, поскольку создание БД представляет методический и содержательный интерес.В имеющуюся базу данных помимо даты, описания размеров, орнамента, типа, места находки зеркала включены географические координаты (широта и долгота) местонахождения зеркал. В базу вошло максимальное количество зеркал, в том числе случайные находки. БД обрабатывалась А. Н. Евсюковым с помощью картографической программы GG-MAG, разработанной и предоставленной Институтом генетики. Им были построены статистические карты методом средневзвешенной интерполяции (рис. 3, 4, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 21, 25, 27, 28, 29, 31, 32, 33, 34, 35). Географические карты распространения зеркал были составлены З. Х. Албеговой при помощи ГИС-программы ArcView 3.3 (рис. 2, 5, 6, 7, 8, 9, 16, 17, 18, 19, 20, 26).
В полном объеме база данных по зеркалам на сегодня содержит информацию более чем о 1000 экземпляров. Для изучения и разработки типологии из них отобрано 871 [2]. В выборке не учитывались сильно ирризированные зеркала, так как их типологическая принадлежность не поддавалась определению. Исключались и зеркала, которые нельзя было отнести к определенному типу в силу уникальности орнамента, а также зеркала, место обнаружения которых точно не было известно.
К сожалению, очень много зеркал и амулетов происходит из дореволюционных коллекций, содержавших отдельные, вырванные из контекста археологических комплексов, экземпляры. В результате их редко удавалось датировать, но зато они давали достаточно полную информацию о морфологическом разнообразии своей орнаментированной поверхности.
В работе использовались авторские датировки комплексов. Учитывались последние публикации по могильникам Северо-Западного и Центрального Кавказа: Клин-Яру 3 [Флеров, 2000; Малашев, 2000] и Мокрой Балке 1 [Афанасьев, Рунич, 2001; Малашев, 2001; Ковалевская, 2000; 2005], по материальной культуре ранних алан [Абрамова, 1997], по памятникам Крыма и Северо-Восточного Причерноморья [Крым, 2003]. Во всех случаях, насколько это оказывалось возможным, авторы данной публикации обращались в комплексах к сопровождающему материалу, особенно к информации, которую представлял анализ бус, поясных наборов, амулетов и керамики.
Для картирования систематизированного материала особый методический интерес представляет вопрос, насколько дробно и по каким признакам мы его членим, что мы рассмотрим в исторической перспективе на примере работы с упомянутой базой данных.
Первоначальный вариант БД, был представлен в диссертационном исследовании В. Б. Ковалевской [Деопик, 1961. С. 340-356] и включал информацию о 200 экземплярах, разбитых на 7 отделов и внутри них на 30 типов (17 экземпляров остались вне этой типологии). Были выработаны принципы типологии, проведена статистическая обработка размеров, выявившая определенную динамику в изменении диаметров зеркал от более мелких в ранние хронологические периоды к более крупным - в более поздние. Основными историческими выводами, вытекавшими из анализа БД на уровне 1961 г. было то, что "исследование зеркал, найденных в погребальных комплексах и случайных коллекциях Северного Кавказа, Крыма и Северского Донца показывает, что последние в наибольшем количестве и разнообразии найдены в аланских памятниках. Возможно, находки зеркал в Западной Европе… были связаны с аланскими погребениями. Единичность находок зеркал на территории вне основной области обитания аланских племен подтверждает эту точку зрения. Зеркала Салтовского и Дмитриевского могильников, имеющие непосредственные аналогии на территории Северного Кавказа, указывают на вклад аланской культуры в салтовскую" [Деопик, 1961. С. 355]. Кроме того, важны были и методологические наблюдения, касающиеся продуктивности дробного членения, когда "в процессе работы удалось выделить ряд типов, которые могут служить хронологическим признаком (в некоторых случаях в сочетании с определенным размером и материалом)" [Деопик, 1961. С. 341].
За следующее десятилетие В. Б. Ковалевской удалось увеличить БД количественно на 50 % - она достигла 300 экземпляров; было выделено 3 группы по размерам, 10 отделов, включающих в целом 39 таксонов более низкого порядка (типов и подтипов).
По новой типологии В. Б. Ковалевской, включавшей уже 31 тип, в 2000 году на кафедре археологии МГУ М. В. Кулландой был защищен диплом по картографированию зеркал с различным орнаментом. Однако в нем не было уделено внимания хронологии зеркал, не учитывались зеркала салтово-маяцкой культуры, зеркала Подунавья эпохи Великого переселения народов, а также зеркала X-XII вв. Поэтому в рамках работы по грантам РФФИ и РГНФ была поставлена цель максимально дополнить созданную к 2000 г. базу данных, содержащую сведения о 350 экземплярах зеркал, а также откорректировать данные с учетом последних публикаций по могильникам, провести типологизацию в соответствии с разработанными ранее критериями и рассмотреть хронологию зеркал со времени их появления в обиходе алан до времени исчезновения. В результате работы предполагается выявить динамику развития, распространения и угасания различных типов зеркал, зафиксировать контакты алан со смежными культурами в различные исторические периоды, а также рассмотреть эти контакты с учетом исторического контекста.
В последней версии БД все многообразие зеркал членится на 34 таксона высшего порядка, разбитых на 123 таксона низшего порядка. Таксоны представлены разным количеством экземпляров (далее в статье мы рассмотрим наиболее массовые из них).
Типология зеркал основана на их орнаментации. Зеркала украшались с использованием одного или нескольких элементов орнамента. Элементы достаточно устойчивы. Они редко смешиваются друг с другом, но могут сосуществовать на одном зеркале, украшая каждый свою определенную зону. На аланских зеркалах орнаменты, как правило, распределяются по концентрическим зонам. За редким исключением зоны отделяются друг от друга концентрическими кругами. В базе данных концентрические орнаментальные зоны описываются от края к центру буквенным шифром.
Наличие бортика не учитывается как типообразующий признак, так как в некоторых случаях он не объективен. Например, в случае с тиражированными сериями зеркал, которые изготавливались в формах, произведенных путем оттиска некоего зеркала-эталона в глине [Ениосова и др., 2004]. На таком зеркале орнамент получался не таким четким, как на эталоне. То же происходило с бортиком. Иногда бортик или концентрический круг, идущий вдоль края такого зеркала, нивелировался. Особенно это заметно на зеркалах, изготовленных по оттискам не с эталона, а уже со второго или третьего поколения производных от него зеркал. Было бы неправильно в таком случае относить зеркала с нечеткими очертаниями бортиков или вообще без них к абсолютно другому типу.
Для данного исследования, направленного на пространственный анализ, из всей базы данных мы выбрали 6 близких между собой по орнаментации таксонов высшего порядка (таксоны 1, 2, 4, 30-32) (рис. 1), отличающихся по размерам, датам и пространственному распределению. Выборка составила 447 экземпляров (около половины всех учтенных в БД зеркал) [3]. Однако указанные 6 таксонов высшего порядка включают всего 26 таксонов низшего порядка из 123, то есть они отражают только 21 % выделенного разнообразия зеркал. Эти таксоны в недавнее время очень резко увеличились количественно (в 1972 г. они были представлены всего 123 экземплярами) за счет раскопок и введения в научный оборот материалов с Северо-Западного Кавказа (Бжид, Дюрсо, Таманский полуостров). Благодаря изданию комплексов для многих таксонов удалось предложить дробную датировку. С другой стороны, тяготение части этих таксонов к Северо-Западному Кавказу заново ставит вопрос о роли зеркал как аланского этномаркирующего признака.
Т. 1. Неорнаментированные зеркала (20 экземпляров) Данный таксон зеркал широко распространен во времени (рис. 2). Однако по имеющимся на сегодня данным большинство из них относится к VIII-X вв. Этим периодом датируются 9 зеркал с территории Среднего Дона (Верхнее Салтово - 2 экз., Маяцкий и Старосалтовский могильники - по 1 зеркалу) и Северного Кавказа (Бежта - 2 экз., Даргавс - 1, Чми - 1, Агач-Кала - 1). Диаметр зеркал колеблется в основном от 5,2 до 6,7 см. Один экземпляр диаметром 3,8 см был найден при раскопках Маяцкого могильника. Комплексы, в которых были найдены указанные 9 экземпляров, датируются временем не ранее середины VIII в., а большая часть IX или IX-X вв. (Агач-Калинский могильник).
Зеркала данного типа продолжают встречаться и в X-XII вв. Они найдены в аланских катакомбных могильниках окрестностей Кисловодска: в катакомбе 11 Мебельной фабрики 1 (1 экз., раскопки А. П. Рунича) и катакомбе 6 Рим-Горы (1 экз., раскопки С. Н. Савенко) Диаметр зеркала с могильника Мебельная фабрика 1 - 7,6 см, Рим-Гора - 8,3 см. При сравнении диаметров зеркал VIII-X вв. с зеркалами X-XII вв. особенно четко прослеживаются сравнительно крупные размеры более поздних зеркал. Как мы увидим ниже, зеркала диаметром до 5 см чаще встречаются в догуннскую эпоху и эпоху Великого переселения народов. Однако это правило не относится к зеркалам с территории современного Дагестана. Здесь часто встречаются очень крупные зеркала с центральной петелькой (иногда диаметром до 10 см).
Наиболее ранние из пока известных нам экземпляров юга европейской части России датируются III-IV вв. и происходят из северокавказских могильников: Бесланского (1 экз.) и Львовского Первого (1 экз.). Диаметры зеркал, соответственно 4,8 и 6,7 см. Вероятно, подобные зеркала были распространены в предгорной части степной зоны Северного Кавказа. Зеркало данного типа диаметром 4 см обнаружено и в Фергане на могильнике Хангиз II. Зеркало датируется III в. н.э.
В более позднее время, в эпоху Великого переселения народов (конец IV-V вв.), мы находим зеркала подобного типа на территории современной Сербии (Novi Banovici-Burgaenae - 1 фрагмент, диаметр около 6 см) и Румынии (Krivina/Iatrus - 1 фрагмент маленького зеркала диаметром 3,1 см).
Одно зеркало VI-VII в. найдено в катакомбе 3 Хумары.
Остальные зеркала происходят из плохо документированных дореволюционных раскопок и случайных находок и не имеют надежных датировок. Однако все они концентрируются в области Центрального и Северо-Восточного Кавказа.
На карте Северного Кавказа (рис. 3) зеркала данного типа имеют несколько областей концентрации: в Центральном Предкавказье в горной Осетии по линии 43° широты и в Дагестане (равнинные и горные районы) [4]. Еще более четко это видно на карте Восточной Европы (рис. 4): из области максимального распространения на северных склонах Большого Кавказа от Осетии до Дагестана степным Терско-Кумским путем зеркала этого типа идут берегом Каспийского моря к Нижней Волге, а далее на Дон и Северский Донец.
Т. 2. Зеркала, орнаментированные одним или несколькими концентрическими кругами (132 экземпляра) [5] (рис. 5, 6, 7, 8, 9). Они также широко датируются, как и зеркала предыдущего типа, но в последнее время, благодаря новым планомерным раскопкам ряда черноморских могильников Северо-Западного Кавказа, удается более узко датировать таксоны второго порядка в пределах отдельных могильников или локальных групп памятников, а также выделить внутри таксонов морфологические или размерные варианты. Главное же, что высокий процент находок зеркал, орнаментированных концентрическими кругами, приходится на Северо-Западный Кавказ (от 36 до 47 % для ряда таксонов второго порядка) (табл. 1). Это видно было уже и по выборке 1961 и 1972 гг., которая составляла соответственно 30 экземпляров в 1961 г. (сюда были включены и миниатюрные зеркала) и 29 экземпляров в 1972 г.
Кроме того, их отличает высокая техника изготовления: аккуратно выполненный рисунок (но не циркулем!), достаточно стандартные размеры (в целом колеблющиеся между 4,4 и 8,5 см, при медиане 5,5-5,7 см и при определенной корреляции между выделенным таксоном, территорией, определенной модой в размерах и хронологией). В незначительном количестве эти зеркала встречены в древностях Центральной и Западной Европы, что позволило Иоахиму Вернеру в 1956 г. выделить их в качестве типа Карповка-Сент-Сюльпис (Карповка на Маныче, Сент-Сюльпис в Швейцарии около Лозанны, где засвидетельствованы следы пребывания алан).
Т. 2а (30 экземпляров). К нему относятся зеркала, украшенные одним концентрическим кругом (не считая наружного, или бортика). Датированные экземпляры, правда, с разной степенью точности составляют 25 экземпляров. Причем очень интересно отметить, что комплексы VI-VII вв. в целом составляют треть наших наблюдений.
II-IV веками датируются 3 самых ранних зеркала нашей выборки. Два из них происходят из Дагестана (могильник Львовский Первый и погребения Дербента), одно из местности Три брата (окрестности Элисты). Таким образом, все они происходят с территории Северо-Западного Прикаспия и Калмыкии (рис. 5). В период Великого переселения народов центр их распространения существенно смещается к западу, в район Черноморского побережья Северного Кавказа (рис. 7).
К IV-V векам относится экземпляр из Нижнего Джулата и из Подунавья (Hodmezovasarhely-Soshalom - 1 экземпляр). К V в. относится зеркало из окрестностей Гагр (1 экз.).
В V-VI вв. зеркала таксона 2а встречены в могильнике Лучистом (1 экз.). В рамках VI-VII вв. ряд комплексов удалось отнести к более узким датам: для комплексов Дюрсо это произведено В. Б. Ковалевской на основании бус, а для комплексов Бжида - А. В. Пьянковым и В. Б. Ковалевской на основании фибул, бус, браслетов и некоторых других типов украшений. К VI в. относятся зеркала из Бжида (погр. 2, 81), подбойной могилы Пашковского могильника из раскопок 1949 г. К VI-VII вв. - зеркала из Джигинской, Пашковского, 91 погребения Суук-су, 135 погребения Дюрсо, 144 погребения Бжида (вторая половина VI - перервая половина VII в.). VII в. можно датировать зеркала из погребения 150 Борисовского могильника, погребения 77 Лучистого, погребений 101 и 127 Бжида (127 погребение относится ко второй половине VII в.) [6].
К VIII-IX вв. относятся зеркала из Галиата и могильника на р. Кривой (по 1 экземпляру, скорее всего IX в.). Второй половиной IX - X в. датируется зеркало из 171 катакомбы Дмитриевского могильника.
В целом для зеркал 2а размах колебаний размеров составляет 2,9 см (от 4,0 до 7,5 см, если не учитывать зеркало из достаточно удаленного Больше-Тарханского могильника диаметром 3,8). Медиана и мода распределения размеров почти равны - первая равна 5,9, вторая 5,9-6,0 см. Кроме того, в этом числовом ряду выделяются моды 4,7-4,9 см, 5,7-5,9 см, 6-6,2 см, 7,3-7,5 см, поэтому выводить среднее арифметическое нерационально.
Интересно, что ряд диаметров зеркал Бжида VI-VII вв. показал концентрацию значений только вокруг выделенных в целом для таксона 2а мод 4,6/4,8 - 6,0/6,2 - 7,5 см, что подчеркивает неслучайность их выделения для всего ряда зеркал и, возможно, позволит увидеть связь в выделенных размерных модах с какими-либо параметрами изученных погребений.
На рис. 11 отражено распространение зеркал Т. 2а на Северном Кавказе, Крыму и в Восточной Европе.
Карта их распространения на Кавказе (рис. 10) указывает на две сплошные зоны их наибольшей концентрации: более насыщенную и крупную на Северо-Западном Кавказе и в Крыму (включая верхнюю Кубань, что объединяет 53,5% находок), и в Центральном Предкавказье - начиная от равнинной Кабарды до верхнего течения Терека вытянутой полосой по направлению с северо-запада на юго-восток вплоть до горного Дагестана. Еще одна зона распространения - равнинные Дагестанские памятники - остаются особняком.
Каждая из выделенных зон отражает хронологические периоды. Северо-западная зона в целом характеризует производство VI-VII вв., локализованное, возможно, о чем мы скажем далее, на территории Европейского и Азиатского Боспора.
Более восточные территории, на которых мы видим зеркала, представлены более поздними памятниками VIII-X вв., связанными с территорией салтово-маяцкой культуры, возможно, через прикаспийское побережье и Волго-Донское междуречье. На карте Восточной Европы (рис. 11) еще нагляднее видна несвязанность выделенных двух ареалов и разная их географическая ориентированность.
Находки зеркал 2а в Подунавье указывают на то, что вытянутый широтно северо-западный ареал уходил из Северо-Западного Прикаспия (III-IV вв.) северо-причерноморским путем в Среднее Подунавье (IV-V вв.). Собственно это предыстория пути "из хазар в немцы" и путь гуннского переселения.
Т. 2б (рис. 9). Зеркала, украшенные двумя концентрическими кругами (85 экземпляров). Одна из наиболее многочисленных разновидностей зеркал и самая многочисленная из таксона 2. Датированные экземпляры представлены 65 экземплярами. Эти зеркала бытуют с III-IV вв. по XII в., но время их наибольшего распространения V-VI вв. (46%), причем, в это время за одним исключением (Чми, катакомба 6) они распространены только на территории Северо-Западного Кавказа.
К III-IV вв. относятся зеркала из Нальчика, Львовского могильника и Дербента. В гуннское время ареал смещается к западу, как и в случае с таксоном 2а. IV-V вв. датируются находки из Крыма (погребения 22 Заморского и погребения 165 из Керчи-Госпитальной), а также с Острой Луки (Мухино-2 и Подгорное).
Анализируя сопутствующий материал, в большой степени, как уже говорилось ранее, удалось расчленить комплексы V-VI вв. на две группы: второй половины V - первой половины VI в., а также VI в. и второй его половины. В первую группу входят зеркала из Керчи-Госпитальной (погреб. 52, 78/4), из погребений 290, 300, 306, 410, 483, 500 и 516 Дюрсо, из 5, 46, 87 и 116 погребений Бжида и 3 и 7 погребений Мешоко, Тауйхабля и Ново-Вочепшийского могильника. Во вторую группу входят зеркала из 449 склепа Скалистинского могильника; из 7 и 14 погребений из раскопок 1948 г., а также погребения 1 (2 экз.) и 5 из раскопок 1949 г. Пашковского могильника, из 16, 57, 79, 80, 100, 117 и 129 погребений Бжида. Второй половиной VI-VII вв. датируются зеркала из погребения 151 в Дюрсо и 11 - в Сопино. К VII в. следует относить зеркало из катакомбы 6 Чми. К концу VII - началу VIII вв. относятся зеркала из погребений Гижгида и Новопокровки.
К VIII-IX вв. следует относить 20 зеркал (23 % от общего количества зеркал 2б) в основном из Центрального и Восточного Предкавказья (Гоуст - 2 экз., Кривая, Мощевая Балка, район Архыза, Ново-Вочепшийский могильник, Чми, Хасаут) и Подонья (Салтовский могильник, Саркел, Дмитриевское, Маяцкое селище).
Подтип 2б продолжает бытовать и в X-XII вв. (катакомба 61 Змейского могильника, раскопки В. А.Кузнецова; катакомба 11 Мебельной фабрики 1, раскопки А. П. Рунича; катакомба 29 Рим-Горы, раскопки А. П. Рунича; катакомба 23 Кольцо-Горы, раскопки С. Н. Савенко; находка с р. Кривой). Диаметр этих зеркал от 5,7 до 7,2 см.
Размеры зеркал колеблются от 4,4 до 8,5 см, при медиане в 5,5 и модах в 4,8, 5,0, 5,5-5,8 и 6,0-6,2 см. Но продуктивнее оказался анализ распределения размеров зеркал в пределах одного могильника, особенно при возможности дробно датировать комплексы, как это сделано на материалах Бжида А. В. Пьянковым и В. Б. Ковалевской.
Отдельно были рассмотрены размеры зеркал двух выделенных периодов Бжида (1 период: конец V - вторая половина VI в., 2 период: вторая половина VI в.). В первом периоде размеры 4,8 - 5,4 - 5,5 - 6,0 - 6,2 см, что дает среднее в виде 5,6 см (близкое медиане - 5,5 см). Во 2 периоде диаметры дают почти монотонный ряд (4,7 - 4,8 - 4,8 - 4,9 - 4,9 - 5,0 см) со средним в 4,85 см равным медиане. Интересно, что при разбросе размеров зеркал из могильника Дюрсо, соответствующем хронологическому первому периоду Бжида (4,7 - 5,0 - 5,5 - 5,6 - 5,7 - 6,0 см) среднее - 5,4 см и медиана 5,55 см достаточно близки между собой. Это говорит о том, что в производстве металлических зеркал Т. 2б выдерживалось среднее 5,4-5,6 см при медиане 5,55-5,6 см и при невыраженной моде для этой выборки, происходящей из могильников Северо-Западного Кавказа.
На карте Северного Кавказа и Крыма картировано 68 экземпляров Т. 2б (рис. 12), а на карте Восточной Европы - 76 экземпляров (рис. 13).
На рис. 12 в западной части ярко выражена вытянутая широтно зона максимальной концентрации, включающая в себя Крым (9,5 % наблюдений) и Северо-Западный Кавказ (46 %). Между этими областями через ряд отдельно расположенных памятников от Урупа и Верхней Кубани до Кавминвод, рисующий один из предгорных путей, шедших параллельно Большому Кавказскому хребту, зеркала Т. 2б достигают Кабардино-Балкарии, Северной Осетии и горного Дагестана. Этот участок карты построен, в основном, на данных случайных находок; большинство же датированных материалов с этих же территорий относится к VIII-IX вв. Это же время характеризует связи северокавказского населения с Доном и Северским Донцом, осуществлявшиеся посредством степных путей и через Волго-Донское междуречье (рис. 13).
При этом следует помнить, что выделенная на Северо-Западном Кавказе область концентрации относится к предшествующему времени, что мы подробно рассмотрели при анализе карты на рис. 12. Интересно, что этот самый популярный на юге Восточной Европы вид зеркал не был распространен в Западной и Центральной Европе в эпоху Великого переселения народов.
Т. 2в. представлен экземплярами с более чем двумя концентрическими окружностями (13 экземпляров). Это малочисленный таксон, представленный 10 экземплярами из датированных комплексов: пять относятся к V-VI вв.: Керчь (погр. 78/4), Фанагория, погр. 94, Ахтанизовская и Мешоко, погр. 5; Сент-Сюльпис (погр. 57, Швейцария). Один комплекс относится к V-VII вв. (Кала-Кол, скл. 3), этим же временем датируется зеркало из Тернов. Два зеркала с Кавказа относятся к VIII-IX вв. (Хулам, Нижний Архыз). Одно зеркало со Среднего Дона датируется IX-X вв. (Дмитриевский могильник, катакомба 6). Интересно, что зоны распространения зеркал 2а и 2в в VIII-IX вв. практически совпадают.
Для нас представляется важным, что часть этих зеркал относится к территории Европейского (Керчь) и Азиатского Боспора (Фанагория и Ахтанизовская). Это лишний раз показывает, что зеркала Т. 2в могли иметь в V-VI вв. центр производства именно на этой территории. Находки с более восточных территорий, так же как и салтовские, отделены двумя столетиями и находятся с группой ранних зеркал из Европейского и Азиатского Боспора лишь в опосредованной связи.
Для зеркал Т. 2в в нашем распоряжении имеются только семь наблюдений, касающихся их размеров: 4,8 - 5,0 - 5,1 - 5,9 - 6,1 - 6,4 - 6,7 см, причем большая часть из них, и в частности наиболее крупные (6,1-6,7 см), относится к позднему времени. К V-VI вв. относятся зеркала с диаметром 5,1 и 5,9 см, и, возможно, 4,8 см. Наряду с крупными размерами, для более поздних зеркал характерны более грубые экземпляры, с более темным металлом, неряшливым и неаккуратным рисунком, иногда выполненным с использованием скрученной и навощенной нити.
Т. 2д. Характерен для VIII-X вв. и встречен в Верхнем Салтово (2 экз.). Орнаментирован четыремя точками и, ближе к центру, концентрическим кругом.
Т. 2е. (4 экземпляра). Специфичен для Черноморского побережья Северного Кавказа (Бжид - 2 экземпляра, Борисовский и Дюрсо - по 1 экземпляру). Датируются в основном концом VI - VII в.
Компьютерная карта 2-го таксона целиком (101 экз.) на карте Крыма и Кавказа (рис. 14) и 116 экземпляров на карте Восточной Европы (рис. 15) суммирует все наши наблюдения, рассмотренные при анализе карт на рис. 10, 11, 12, 13.
Если в целом рассматривать распространение всех зеркал с концентрическими кругами (132 экз.), то следует отметить, что их подавляющее большинство происходит с Северного Кавказа (76 %), 9 % из Крыма и 11% из Подонья и Подонечья, 1,5 % из Западной Европы и 1,5% из Кошибеево и Больше-Тарханского могильника, расположенных в Волго-Окском бассейне и междуречье Волги и Камы.
Т. 4. (191 экземпляр) (рис. 16, 17, 18, 19, 20). Орнамент этих зеркал включает от 2 до 4 концентрических зон, отделенных друг от друга концентрическими окружностями. Счет зон идет от края к центру. Первая зона обязательно включает радиальные линии, отсеченные от внутреннего пространства концентрическим кругом. Центральные зоны либо ничем не заполнены, либо могут быть украшены дополнительными концентрическими окружностями или различными сочетаниями последних с радиальными линиями.
Со времени выхода упомянутой выше работы И. Вернера за этим таксоном закрепилось название Чми-Бригецио [Werner, 1956. P. 20-21, 114]. Предложенная тогда же дата V-VI вв. требует корректировки, на чем мы и остановимся при характеристике таксонов низшего порядка.
Т. 4а. (102 экземпляра) (рис. 20). Один из наиболее популярных и самый массовый у алан Кавказа и Западной Европы таксон. Для него характерны две зоны орнамента: первая зона, расположенная ближе к краю, украшена радиальными линиями и отделена от центральной зоны концентрической окружностью; вторая, центральная, зона не орнаментирована.
Экземпляры догуннского времени (III-IV вв.) происходят из Бесланского могильника (2 экз.), Скалистинского могильника, подбой № 481 (1 экз.), Львовского Первого (2 экз.), Дербента, Хазнидона (1 экз.), Галиата (1 экз.), Кишпека (1 экз.), Бжида (погр. 158).
К IV-V вв. относятся находки из Восточной Европы, с территории Подунавья (37 экз.), а также из Причерноморья (Бизюков монастырь - 1 экз., Бжид - 1 экз.) и Северного Кавказа (Брут - 1 экз., Паласа-Сырт - 5 экз.), а также с Острой Луки (Замятино-5 - 1 экз.). V-VI вв. датируются две находки из Фанагории и Бжида (по 1 экз.), из Лучистого (2 экз.), возможно, из Керчи (3 экз.).
Нельзя не отметить следующую закономерность. Зеркала Т. 4а, популярные в догуннскую эпоху на всем пространстве Предкавказья (от Дагестана через левые притоки Терека до Северо-Западного Кавказа и горного Крыма), получили наибольшее распространение и в Центральной и Западной Европе в эпоху Великого переселения народов.
Выделенные по хронологическому признаку зеркала Т. 4а обладают более четко выраженными размерами, чем в целом все зеркала этого таксона. 10 зеркал III-IV вв. представляют цифровой ряд 4,8 (2) - 4,9 - 5,0 - 5,1 - 5,2 - 5,3 - 5,4 - 6,0 см (2). Медиана этого цифрового ряда равна 5,1-5,2 см. Зеркала гуннского времени, представленные 46 экземплярами, имеют размах колебаний размеров с 4,1 до 7,0 см.
Зеркала VI-IX вв. составляют всего 12 экземпляров (10 из них относятся к VIII-IX вв.), следовательно, это малая часть выборки, хотя, очевидно, именно к этому времени относится большинство случайных находок. Размах колебаний их размеров составляет 3,6-7,5 см, при несколько более высокой, чем в III-V вв., медиане (5,4 см).
К этому времени относятся зеркала из Сопино, Мирного (кат. 1), Мокрой Балки (кат. 19), Высокогорного близ Кисловодска (кат. 1), Вольного Аула, Балты (кат. 68), Архона (кат. 15), Тарского (кат. 17), Чми (кат. 5), Чир-Юрта.
Зеркала из случайных коллекций в подавляющем большинстве случаев происходят из Северной Осетии (Даргавс, Дзивгис, Донифарс, Задалеск, Камунта, Лезгор, Рутха) и в небольшом числе из Нальчикского округа и Чегема. Подробнее мы остановимся на этом вопросе при анализе карт. Сейчас же вернемся к вопросу, могут ли размеры зеркал (моды и медианы) служить хроноиндикаторами. Проверим это на материалах Бжида, как мы это делали для таксонов 2а и 2б. Коль скоро нами очерчена тенденция к увеличению размеров на протяжении изучаемого времени, то следует отметить, что диаметр наиболее раннего зеркала (из погр. 158) составляет 4,8 см (нижний предел для зеркал III-IV вв.), зеркало из погребения 3 Бжида (V в.) как и медиана для зеркал III-IV вв., составляет 5,1 см, а зеркало из погребения 58 Бжида (V-VI вв.) дает величину в 5,5 см. Следовательно, при датировке зеркал Т. 4а мы можем получить дополнительную информацию из размерных характеристик, когда мы опираемся на распределения размеров в рамках хронологических периодов. В рамках же всего цифрового ряда для 59 зеркал мы имеем многомодальную кривую (моды 4,0 - 4,8 - 5,0-5,2 - 5-6 см, при медиане 5,2 см и размахе от 3,6 до 7,5 см).
К тем данным, которые мы приводим при характеристике Т. 4а, следует добавить данные по Т. 3б, отличающемуся от таксона 4а только отсутствием концентрических окружностей в орнаменте, и получившему у И. Вернера название по находке из Бригецио. Для дальнейшего сравнения с миниатюрными зеркальцами таксона 32 важно, что по рисунку Т. 3б также близок к ним, как Т. 4. Половина находок зеркал Т. 3б приходится на III-V вв. (в основном за счет зеркал из Центральной Европы), в более позднее время они локализуются в Центральном Предкавказье.
Карта распространения зеркал 4а (рис. 21) указывает на основную зону насыщенности в предгорных и горных районах Центрального Предкавказья, вытянутую по направлению Большого Кавказского хребта с северо-запада на юго-восток. Кроме того, выделяется черноморская зона их распространения по материалам из Дюрсо и Борисовского, Бжида, Фанагории, которую можно было бы расширить за счет Крыма (Керчь) и до Цебельды по некартированным материалам Ю. Н. Воронова. Она же показывает, как население степного региона Предкавказья, оставившего памятники III-IV вв., уходило с гуннами на запад через низовья Дона, Крым, Северное Причерноморье и Подунавье.
На карте в рамках Восточной Европы (рис. 22) эти наблюдения обобщены: выделены ранние степные догуннские памятники, расположенные вытянутой полосой от юго-востока на северо-запад вплоть до Приазовья и Северного Причерноморья, Крымский путь и зона концентрации зеркал данного таксона в Центральном Предкавказье (как правило, за счет более поздних экземпляров или случайных находок), преимущественно в Северной Осетии (61% всех крымско-предкавказских зеркал), в результате чего мы имеем основание воспринимать их в качестве этно-маркирующего элемента аланской культуры (табл. 2).
Именно эта же географическая картина наблюдается и в следующих выделенных таксонах низшего порядка, которые представлены меньшим числом экземпляров на картируемой территории (4б - 10 экз., 4в - 1 экз., 4е - 1 экз., 4ж - 1 экз. рассмотрены только в таблице 3 при n>1).
Т. 4б (10 экземпляров). Декор этих зеркал включает три зоны: на первой радиальные линии и концентрическая окружность, на второй - пустое пространство и концентрическая окружность, на третьей центр зеркала неорнаментирован. Диаметр зеркал колеблется от 3 до 6,9 см.
Самые ранние находки относятся к IV-V вв. (курган Комарова - 1 экз., Унтерзибенбрунн - 2 экз.).
Зеркала VIII-X вв. происходят из Усть-Тебердинского (2 экз.) и Тарского (1 экз.) могильников.
Т. 4в. Представлен 1 недатированным экземпляром из ст. Сторожевской (не картирован). Орнамент дробится на 4 зоны: в первой зоне радиальные линии и концентрическая окружность, вторая и третья представляют собой пустые пространства, очерченные ближе к центру концентрической окружностью, четвертая зона - без орнамента.
Т. 4г (36 экземпляров). Орнамент данных зеркал состоит из трех зон: первая и вторая зоны украшены радиальными линиями и концентрической окружностью, третья зона - без орнамента. Диаметр этих зеркал колеблется от 5 до 7,8 см. Один экземпляр из Венгрии достигает 9,4 см.
Некоторые тенденции в изменениях размеров на протяжении времени все-таки оказывается возможным отметить: наиболее ранние зеркала III-V вв. чаще бывают или диаметром 5,3 см (2 экз.), или 6,0 см, и 6,4 см; зеркала VI-VII вв. встречены только диаметром в 6,5 см, тогда как в VII-VIII вв. их диаметр меньше (5,0 и 5,6 см).
Зеркала VIII-IX вв. при сохранении одной моды в 5,7 см (3 экз. 5,6-5,8 см) дают еще два излюбленных крупных размера 6,8 см и 7,8 см (2 экз.)
К III-V вв. относятся зеркала из Паласа-Сырта (кург. 43), Гиляча (1 экз.), Мукулана (1 экз.), Тамгацика (погр. 4), Скалистого (1 экз.), Венгрии (1 экз.), Румынии (1 экз.).
V-VI вв. датируется находка из Клин-Яра 3 (кат. 30), VI-VII вв. - из Мокрой Балки (кат. 116), VII-VIII вв. из Лермонтовской Скалы 2 (кат. 12) и Садона (кат. 9), Чми-Беахникупа (кат. 1, 9).
В VIII-X вв. Т. 4г был распространен как на Северном Кавказе (Балта - 1 экз., Галла - 1 экз., Гоуст - 1 экз., Задалеск - 1 экз.), так и на Среднем Дону (Верхнее Салтово - 3 экз., Дмитриевский могильник - 1 экз., Ютановка - 1 экз.).
Карта на рис. 23 раскрывает нам особенности распространения зеркал с концентрическими окружностями, пересеченными радиальными линиями.
Зона наивысшей концентрации создает разомкнутый ареал, вытянутый достаточно широкой полосой вдоль Большого Кавказского хребта, выделяющий, с одной стороны, на западе область верхнего течения Кубани и окрестностей Кисловодска, а с другой, на востоке - сплошной ареал от верховьев левых притоков Терека вплоть до горного Дагестана и предгорной Чечни. На карте Восточной Европы (рис. 24) кавказский ареал связан степными путями с концентрацией рассматриваемых зеркал на территории салтово-маяцкой культуры, еще раз показывая, что типичные для алан Предкавказья орнаментированные зеркала распространяются на Дон именно с территории Центрального Предкавказья.
Т. 4д (17 экземпляров). Орнамент расположен в двух зонах: в первой - радиальные линии и концентрическая окружность, во второй радиальные линии, сходящиеся у петельки.
Эти зеркала зафиксированы на памятниках VI-V вв. в Паласа-Сырте (кург. 2 - 1 экз.), Изобильном (погр. 7 - 1 экз.), на Острой Луке (в Замятино-8) в Подунавье (Шаровце-Макоца - 1 экз., Мухи-Кочмадоб - 1 экз., в Zöldhalompuszta - 1 экз., Нови-Бановици-Бургене - 1 экз.). К концу V-VI вв. относится зеркало из погребения 6 Бжида.
Зеркало из Бермамыта (кат. 1) датируется VI-VII вв. К VII-VIII вв. относится зеркало из склепа 2 Кала-Кола.
VIII-X вв. датируются образцы из Мощевой Балки, из катакомбы 6 Балты. На Среднем Дону этот подтип пока не найден. В случайных находках он представлен в Чми, Донифарсе, Кобани, Камунте.
Диаметры зеркал 4д колеблются от 4,4 до 7,6 см.
Карта на рис. 25 указывает на отдельные пункты с зеркалами в Крыму, на Черноморском побережье, Урупе и Кавминводах, обозначенные на карте вытянутой полосой вплоть до зоны концентрации в горной Осетии.
В качестве Т. 4е выделен фрагмент одного зеркала, найденный в Джейраховском ущелье. Для орнамента характерно деление на 4 зоны: две первые зоны украшены радиальными линиями и концентрическим кругом каждая, третья зона незаполненная с концентрической окружностью, четвертая центральная зона без орнамента.
Т. 4ж. Единственный образец найден на Среднем Дону в Ютановке (VIII-X вв.). Зеркало украшено двумя зонами орнамента: 1) сдвоенные радиальные линии и концентрический круг, 2) сдвоенные радиальные линии, сходящиеся у петельки.
Т. 4з (19 экземпляров). Орнамент состоит из радиальных линий, сходящихся у петельки, и разбит двумя концентрическими окружностями на три зоны. Зеркала 4з встречены в IV-V вв. в Карнунтуме и катакомбе 3а Керчи (по 1 экз.), в VI-VII вв. - в Мокрой Балке (кат. 17 - 1 экз.), в VIII-X вв. на территории Центрального Кавказа, в Балте (кат. 4 и 5 - по 1 экз.) и Гоусте (кат. 10а - 1 экз.), на Среднем Дону, в Верхнем Салтове (5 экз.), Дмитриевском (1 экз.) и Старосалтовском (2 экз., в обоих случаях все линии сдвоенные, что является локальной особенностью) могильниках.
Диаметры досалтовских зеркал от 6 до 6,9 см. Диаметры зеркал VIII-X вв. от 6 до 8,4 см. Наиболее крупные образцы 7,5 и 8,4 см происходят из Балты. На рисунке 19 мы видим карту распределения зеркал Т. 4з, специфичного таксона аланских зеркал, концентрация которого в VIII-IX вв. приходится на области Среднего Дона и Центрального Предкавказья, связанные степными путями.
Три крупных таксона 1, 2, и 4, разделенные на 10 таксонов низшего порядка зеркал среднего размера, в сумме своей составили 344 экземпляра, тогда как идентичные им по рисунку миниатюрные зеркала (103 экз.) были разделены также на три таксона (30, 31, 32), из которых два дополнительно были разбиты на 3 и 4 таксона низшего порядка. Мы уже говорили о том, что при первом опыте типологизации выборки в 200 экземпляров крымских, северокавказских, донско-донецких зеркал IV-IX вв. миниатюрные зеркала не были выделены. В 1972 г. при статистической обработке 300 зеркал, в результате получения гистограммы размеров с тремя выделенными модами, которые членили весь числовой ряд диаметров зеркал, возникла необходимость деления всей совокупности зеркал на три размерных группы. В первую группу миниатюрных зеркал входил числовой ряд от 2,2 до 3,5 см, при среднем арифметическом 2,9 см (при моде 2,7 и 3,2 см).
Поскольку мы показывали разброс конкретных размеров для разных зеркал среднего размера таксонов 1, 2, 4 , заметим, что при подсчетах 1972 г. они были ограничены рядом от 3,6 до 7,2 см при выделении группировок вокруг значений 4,8 - 5,1 - 5,7 - 6,0 - 6,45 - 6,8 - 7,1 см. Эти моды дают интервалы в 0,3-0,4 см, но при этом выяснилось, что за некоторыми из излюбленных размеров стоит больше наблюдений, чем за другими. Например, по подсчетам 1972 г. выявилось, что размеры 6,0-6,2 см имеет более 15%, а 5,1-5,2 см - около 10% зеркал. Когда подсчеты будут произведены для всех зеркал III-XIII вв., возможно, эти цифры будут уточнены, и тогда определится связь между размерами и датировкой определенных таксонов.
Как мы уже сказали, при увеличении базы данных с 200 экземпляров (1961 г.) до 300 (1972 г.) выявилась необходимость учета размеров при отделении серии зеркал мелкого размера (до 3,5 см диаметром) от зеркал среднего размера (они составляют основной массив зеркал, из которого в статье рассмотрены ТТ. 1, 2 и 4). В 1972 г. группа миниатюрных зеркал была представлена 23 экземплярами, а в настоящее время 122 экземплярами (из которых нами рассмотрено и картографировано 103 экземпляра) из БД, состоящей из 871 зеркала.
Мы рассмотрим те таксоны миниатюрных зеркал, которые по орнаменту соответствуют исследованным нами ранее - неорнаментированным, украшенным концентрическими окружностями и радиальными линиями ТТ. 30-32 (рис. 26).
Т. 30 (72 экземпляра). Неорнаментированные зеркала диаметром от 1,9 до 3,4 см при среднем, моде и медиане 2,7 см. Происходят с территории аланской культуры от верховьев Кубани до Дагестана при максимальной концентрации в районе Кавминвод и Центрального Предкавказья и катакомб салтово-маяцкой культуры, где обнаружено около половины зеркал (В. Салтовский, Дмитриевский, Ютановский и Старокорсунский могильники).
Как мы знаем, салтово-маяцкие памятники датируются второй половиной VIII - IX вв., многие северокавказские памятники, безусловно, датируются этим же временем (Архон, кат. 4, 15), Мокрая Балка (кат. 20, 21 из раскопок В. Б. Ковалевской), Чми (кат. А, B), Бежта (VIII в.), Тарское (IX в., кат. 9, 18, 23, 24, 25 из раскопок Э. С. Кантемирова - 6 экз. из катакомб 4 и 7 из раскопок Н. И. Гиджрати - 3 экз.), Гоуст (IX в., кат. 9), Лермонтовская скала, кат. 6; кат. 9 у совхоза им. Луначарского.
Следовательно, расцвет маленьких неорнаментированных зеркал приходится на VIII-IX вв., но нам очень важно было бы точно датировать те комплексы, из которых происходят наиболее ранние образцы, чтобы определить время и место происхождения Т. 30 и уточнить, в какой мере этот таксон зеркал может быть определен в качестве хроноиндикатора. Поскольку мы используем в базе данных хронологическую привязку комплексов по дате, приводимой в первом или наиболее фундаментальном издании материалов, нам следует уточнить даты тех комплексов Мокрой Балки и Клин-Яра 3, которые предложены Г. Е. Афанасьевым, А. П. Руничем, В. Б. Ковалевской и В. С. Флеровым. Зеркала Т. 30 происходят из Мокрой Балки (кат. 6, 18, 47, 50, 68, 87 и 114 из раскопок А. П. Рунича) и из Клин-Яра 3 (кат. 20 и 23 из раскопок В. С. Флерова). О датах катакомб Клин-Яра мы подробнее скажем при характеристике происходящих оттуда клейм. Здесь, забегая вперед, отметим, что анализ керамического комплекса, произведенный В. Ю. Малашевым, замечания Г. Е. Афанасьева [Афанасьев, Рунич, 2001. С. 42] об инвентаре катакомбы 20, анализ бус из 20 и 23 катакомб, произведенный В. Б. Ковалевской, позволяют считать, что эти катакомбы датируются временем не ранее начала VIII в. Катакомбы Мокрой Балки с зеркалами Т. 30 отнесены в публикации к двум хронологическим этапам: к третьему (вторая четверть VII в. - рубеж VII-VIII вв.) и четвертому (с рубежа VII-VIII вв. до середины VIII в.). К третьему относятся катакомбы 50 и 144, а остальные - к четвертому, следовательно, датируются временем не ранее рубежа VII-VIII вв., а именно VIII веком. Таким образом, среди 72 зеркал, относящихся в подавляющем большинстве к VIII-IX вв., выделяются только 2 экземпляра, которые можно датировать более ранним временем, принимая даты, предложенные в монографии. Проверим это. Анализ керамического комплекса, произведенный В. Ю. Малашевым, показал, что керамический набор из катакомб 50 и 114, очень близок между собой и с керамикой из катакомбы 20 Клин-Яра 3, и все они являются наиболее поздней фазой керамического производства Кисловодской котловины (период IIIв), что позволяет относить эти катакомбы к VIII в. По бусинному набору - гагатовым, глазчатым (в частности "бородавчатым") бусам 114 катакомба относится к VIII в. [подробнее см. Ковалевская, 2005. С. 163, 164]. Следовательно, сделав эти уточнения, мы можем считать, что у нас нет ни одной катакомбы с зеркалами Т. 30, которая однозначно была бы датирована VII в. Все зеркала происходят из комплексов, датированных не ранее начала VIII в., а расцвет их приходится на вторую половину VIII в. и IX в. Все более ранние экземпляры происходят из Кисловодской котловины, где мы и видим территорию их максимальной концентрации, позднее они распространяются на восток, в Центральное Предкавказье, о чем свидетельствуют компьютерные карты их распространения (рис. 16, 17).
Т. 31 (16 экземпляров). Зеркальца, украшенные концентрическими кругами.
Т. 31а (8 экземпляров). Орнаментированы одним концентрическим кругом. По одному образцу - из погребений VIII-IX вв. Балты (мог. 7), Тарского (кат. 2), Лермонтовской Скалы 2 (кат. 9) и Верхнего Салтова (кат. 5, 1948 г.) и Маяцкого селища (кат. 1). Диаметр от 2,7 до 3,5 см при среднем, моде и медиане 3,0 см.
Возможно, к этому же таксону относится зеркало из 221 погребения Больше-Тарханского могильника, которое известно авторам только по публикации, но его размер превышает числовой ряд данного таксона, поэтому правильнее его относить к зеркалам среднего размера. Из случайных коллекций зеркала 31а найдены в Галиате и Камунте. Картирование показывает на специфичность данного таксона для Центрального Предкавказья, при одной только находке в окрестностях Кисловодска и на Северском Донце.
Т. 31б (6 экземпляров). Характеризуются двумя концентрическими кругами, делящими тыльную поверхность зеркальца на три неорнаментированные зоны. 4 зеркала с Северного Кавказа не датируются, так как происходят из дореволюционных случайных коллекций из Камунты, Галиата и Зилги. Одно зеркало из практически безынвентарного погребения Борисовского могильника. Одно зеркало из Дмитриевского могильника относится к VIII-X вв. Размеры зеркал от 3,3 до 3,7 см при среднем, моде и медиане - 3,4 см.
Т. 31в (3 экземпляра). Орнаментированы двумя-тремя концентрическими окружностями из точек. Все зеркальца из Дмитриевского могильника VIII-X вв. (кат. 87, 109, 119). Возможно, они представляют собой локальный вариант салтово-маяцкой культуры.
Т. 32 (15 экземпляров). Зеркальца, декорированные радиальными линиями, иногда сочетающимися с концентрическими окружностями.
Т. 32а (12 экземпляров). Орнаментированы радиальными линиями. Происходят из погребальных комплексов Кисловодской котловины (4 экз.), Центрального Предкавказья (Нальчик, Чми, Тарское) и Среднего Дона (Дмитриевский могильник, кат. 114, 121, 126). Проведя ту же работу с уточнением дат комплексов с памятниками Кисловодской котловины, можно прийти к выводу, что все катакомбы не выходят за пределы VIII в. Так, относительно катакомбы 12 из Лермонтовской скалы 2 следует согласиться с Г. Е. Афанасьевым, что ее можно отнести к рубежу между 3 и 4 этапами, т. е. к самому началу VIII в. [Афанасьев, Рунич, 2001. С. 43]. Катакомба 9 из Лермонтовской скалы 2 относится к VIII в., не вызывает сомнения датировка 20 катакомбы из раскопок В. Б. Ковалевской самым концом времени существования могильника (VIII или, скорее, IX в.). Наиболее спорной остается дата катакомбы 20 из раскопок А. П. Рунича в Мокрой Балке, которая Г. Е. Афанасьевым отнесена к третьему этапу, а именно, ко второй четверти VII - рубежу VII-VIII вв., прежде всего, по наличию монеты. Но справедливо было бы сказать теми словами, какими Г. Е. Афанасьев говорил по поводу датировки 20 катакомбы Клин-Яра 3, что по монетам она относится к VII в., а по вещам - к более позднему времени [Афанасьев, Рунич, 2001. С. 41]. Приходилось уже писать, что по бусам катакомба 20 Мокрой Балки из раскопок А. П. Рунича входит в один кластер с катакомбами 18, 35, 47 и 101 того же могильника, типичными для VIII в. [Ковалевская, 2005. С. 164]. Следовательно, самые ранние зеркала Т. 32а, как и Т. 30, происходят из окрестностей Кисловодска, тогда как с более восточных территорий происходят более поздние образцы: из Чми (кат. B VIII-IX вв.), Тарского (кат. 6 IX в.). Размеры этих зеркал колеблются от 2,1 до 3,4 см при среднем и медиане в 3,0 см.
Поскольку мы приводим карту всех таксонов миниатюрных зеркал с радиальными линиями, опишем те отдельные экземпляры, которые мы выделили в пределах таксонов 32 (32б - 32г).
Т. 32б (1 экземпляр). Известен один недатированный экземпляр из Камунты, декорированный двумя зонами: 1) концентрическая окружность из точек, радиальные линии и обычная концентрическая окружность; 2) неорнаментированная центральная зона.
Т. 32в (1 экземпляр). Один экземпляр VIII-X вв. найден в Ютановке. Тыльная сторона украшена косыми линиями, наклоненными против часовой стрелки, и концентрическим кругом, внутренняя зона пустая.
Т. 32г (1 экземпляр). Происходит из той же катакомбы Ютановки, что и подтип 32в (кат. 10) и датируется VIII-X вв. Орнаментирован двумя зонами: 1) косые линии, наклоненные против часовой стрелки, и концентрический круг, 2) косые линии, наклоненные по часовой стрелке. Маленькие зеркальца этого подтипа находят аналогии среди более крупных зеркал типа 6, обнаруженного пока только на Северном Кавказе. Однако на кавказских зеркалах линии в первой зоне, как правило, наклонены не как на миниатюрных донских экземплярах, а по часовой стрелке. Диаметры зеркал таксонов 32в и 32г - 3,1 см.
Поставив в данной статье акцент на пространственно-временной анализ зеркал, мы оставили в стороне вопрос о сакральном характере зеркал и их возможной функции в повседневной и культовой жизни населения Хазарского каганата, в частности алан, на Северном Кавказе и в Подонье. Но один аспект этой темы представляет интерес. Речь идет об использовании миниатюрных зеркал всех трех исследованных таксонов (30, 31, 32) гончарами района Кавказских Минеральных Вод для оттискивания их на днищах гончарных сосудов в качестве личного клейма. Для нас интерес в изучении этого вопроса усугубляется тем, что мы получаем некоторые хронологические основания для определения времени использования зеркалец-подвесок для клеймления посуды на основании датировок тех катакомб, из которых они происходят.
Миниатюрное гладкое зеркальце с выступающим по периметру краем в виде валика (таксон 30), диаметром в 2,1 см, было использовано для клеймления небольшой кружечки из катакомбы 20 Клин-Яра 3 из раскопок В. С. Флерова [Малашев, 2000. Рис. 8 - 7], датированной В. Ю. Малашевым первой половиной VIII в. [Малашев, 2000. С. 25. Табл. 1], что подкрепляет, по нашему мнению, и анализ набора бус [Жиронкина, 1998. С. 20-21].
Интересно, что в этой же катакомбе найден кувшинчик со сливом [Малашев, 2000. Рис. 8 - 8], на днище которого оттиснуто клеймо диаметром в 6,6 см, подражающее рисунку на зеркале таксона 3б, состоящему из центрального круга, обрамленного наклонными и слегка изогнутыми восемью линиями. Наиболее близкую аналогию этому клейму представляет зеркало из 78 катакомбы Мокрой Балки из раскопок А. П. Рунича [Афанасьев, Рунич, 2001. Рис. 91, 92 - 8], которую Г. Е. Афанасьев датирует второй четвертью VII - рубежом VII-VIII, а мы датируем первой половиной VIII в.
В двух случаях в качестве клейма использовано зеркальце Т. 31а (два вписанных концентрических круга и выступ в центре). В обоих случаях они использованы для клеймления лощеных кружечек. В Клин-Яре 3 на сосуде из катакомбы 68 в качестве клейма использовано зеркальце диаметром 3,0 см. [Малашев, 2000. Рис. 8 - 3]; в Мокрой Балке использовано подобное же зеркальце диаметром 3,6 см [Малашев, 2001. Рис. 29 - 8]. Катакомба 68 Клин-Яра 3 датирована В.Ю. Малашевым последним двадцатилетием VII - первой половиной VIII в. [Малашев, 2001. С. 25], тогда как катакомбу 50 Мокрой Балки мы датируем первой половиной VIII в., как мы об этом писали ранее, в связи с находкой в ней миниатюрного зеркальца. Этого же типа зеркальце диаметром 3,3 см использовано для клеймления уникального сдвоенного по вертикали серолощеного кувшинчика из коллекции врача Телеги, хранящегося в Черкесске, и на сосуде из 26 катакомбы Чми.
Миниатюрные зеркальца Т. 32, использовались для клеймления керамики из Мокрой Балки в пяти случаях [Малашев, 2001. Рис. 72]. Причем, использован как таксон 32а (1 случай), так и таксон 32б (4 случая). В 4 случаях эти зеркальца оттиснуты на кружках Т. 11Б (кат. 57, 35, 76 и 101), в одном случае на кувшине со сливом (кат. 59). Особый интерес представляет то, что в трех случаях это отпечатки одного и того же зеркальца размером 2,5-2,6 см, которое является клеймом кружек Т. 11Б (по В. Ю. Малашеву), происходящих как из двух катакомб первой половины VIII в. (кат. 5 А, 35), так и из одной катакомбы VIII в. (кат. 76). Два же других отпечатка зеркальца происходят из катакомбы 101 (диам. 3,4 см) и кат. 59 (диам. 2,9-3,0 см - Малашев, 2001. Рис. 34:5, 23:1). Катакомбу 59 Г. Е. Афанасьев датирует второй четвертью VII - рубежом VII-VIII вв. [Афанасьев, Рунич, 2001. С. 138-139]. Анализ бус, в частности "монетообразных" гагатовых, указывает на то, что комплекс следует несколько омолодить и отнести к первой половине VIII в., поскольку, из 23 случаев находок аналогий гагатовым бусам, 22 датированы VIII в., и только один случай - VII-VIII вв. [Ковалевская, 1998. С. 38]. К VIII в., скорее, относятся и типы глазчатых бус. Катакомба 101 Мокрой Балки датирована первой половиной VIII в. [Афанасьев, Рунич, 2001. С. 187].
Какую информацию о зеркалах можно получить из их использования для клеймления керамики? Мы видим, что в двух могильниках Кисловодской котловины для этой цели использовались все разновидности миниатюрных зеркал-подвесок. Вариационный ряд их размеров составляет 2,1 - 2,5 - 2,5 - 2,5 - 2,9 - 3,0 - 3,4 - 3,6 см при среднем 2,9 см. Хронологическая позиция тех комплексов, из которых происходят клейма в виде отпечатков миниатюрных зеркал, определяется в целом последней четвертью VII - серединой VIII в., если только не первой половиной VIII в. Пять комплексов (Клин-Яр, кат. 20; Мокрая Балка, кат. 5А, 35, 50, 101) датированы первой половиной VIII в. К этому же времени, на основании тождества клейма и формы кружки из катакомбы 76 Мокрой Балки с таковыми же из катакомб 5А и 35, следует отнести данную катакомбу 76, тем более, что этому не противоречит нахождение в ней желтой кубической бусины, скорее всего многосвинцового стекла (подобные бусы появились не ранее последней четверти VII-VIII вв.). Относительно возможного омоложения даты катакомбы 59 и отнесения ее к VIII в. мы уже сказали выше. Следовательно, из 8 комплексов только один (кат. 68 могильника Клин-Яр 3) с лощеной кружкой, на донце которой оттиснуто зеркальце Т. 31, может увести нас в последнюю четверть VII в. при том, что первая половина VIII в. входит в предложенную исследователями дату этого комплекса.
В могильнике Мокрая Балка выделяются случаи, когда имеющиеся на керамике клейма мы не можем трактовать как оттиски зеркал, но можем видеть в них повторение в клейме рисунка, специфичного для зеркал, правда, не миниатюрных, а, скорее всего, среднего размера (Т. 3б, 4а, 5а, 6а). Размеры клейм близки минимальным размерам средних зеркал (3,1 см, 3,5 см, 3,6 см). Клейма представляют собой круг, пересеченный через центр шестью (кат. 124), восемью (Гиляч, погр. 14), девятью (кат. 17 и 52) или двенадцатью (кат. 5А) радиусами. Эти катакомбы древнее катакомб с сосудами, клейменными миниатюрными зеркалами. Три датируются второй половиной VII в. и только одна - первой половиной VIII в.
Использование среднего размера таксона 4а для клеймления керамики в Кисловодской котловине наблюдается и ранее, начиная с III-IV вв. Зеркало диаметром 3,9-4,0 см оттиснуто на кувшинчике с зооморфными ручками из Березовой Балки; диаметром в 4,8 - 4,9 см из погребения 1 Аликоновского 1 могильника из раскопок А. П. Рунича. Интересно, что миниатюрные зеркальца в виде клейм для керамики использовались, в отличие от зеркал среднего размера только с начала VIII в., что лишний раз подчеркивает время их появления.
Подытоживая данную статью, мы приведем разбор карт главных компонент, построенных для рассмотренных ранее карт и вскрывающих местные историко-культурные связи юга Восточной Европы на материалах Крыма и Предкавказья, а также дальние трансконтинентальные пути, соединяющие Кавказ и Крым с бассейном Волги, Дона и Северского Донца. Причем, следует отметить еще один важный момент. Коль скоро мы рассматривали указанные связи на материалах поясных наборов, бус или же восточных монет, то Волга оказывалась основной речной артерией. Но если обратиться к такой категории находок, как зеркала, то мы должны иметь в виду, что Волга оказывается не соединительным звеном, а разделяющей границей. Ранние болгары на Волге пользовались не маленькими зеркалами с центральной петелькой круга сармато-аланских древностей, а крупными архаичного типа зеркалами с боковой ручкой, типичными в предшествующий период для джеты-асарской культуры в Приаралье.
Карта распространения зеркал, рассмотренных в данной статье, представлена в суммированном виде для таксонов 1, 2, 4, 30, 31, 32 (447 экземпляров) на территории Центрального Предкавказья и Крыма (рис. 27). Она показывает ряд зон наибольших концентраций, связанных промежуточными зонами. В Крыму основной областью является Керченский полуостров, южная часть Восточного Крыма. На Кавказе это, прежде всего, Северо-Западный Кавказ и в частности Черноморское побережье от Таманского полуострова вплоть до Гагр. Равнинными Кубанскими путями Северо-Западный Кавказ связан с Верхней Кубанью, а последняя - с районом Кавминвод. Максимальная насыщенность приходится на горную часть Центрального Предкавказья, откуда горными путями зеркала попадали в районы горного Дагестана, а равнинными Терско-Сунжескими - в Приморский Дагестан. Равнинные пути датируются наиболее ранним периодом III-V вв., а горные - хазарским временем. Для выяснения специфики распространения массовых типов зеркал среднего размера (ТТ. 1, 2, 4) на Кавказе и в Крыму остановимся на карте первой компоненты (рис. 28), которая наряду с Крымской выделяет зону максимальной концентрации на Северо-Западном Кавказе. Как мы видим по анализу конкретных карт распространения зеркал Т. 2а и 2б, а именно они связаны самыми высокими коэффициентами корреляции (0,86 и 0,83) с картой первой компоненты, - это пути V-VI вв. Зона концентрации в Центральном Предкавказье относится к более позднему времени, так же как и использование горных путей в Дагестан. Карта третьей компоненты (рис. 29) раскрывает специфику распространения зеркал именно в это более позднее время, когда одна небольшая изолированная зона концентрации приходится на памятники Верхней Кубани, а другая, наиболее насыщенная, на верхнее течение Терека и его левых притоков, откуда горными путями рассмотренные нами зеркала, в частности неорнаментированные, уходили в горный и равнинный Дагестан. Наиболее высокий коэффициент корреляции (рис. 30) связывает Т. 1 (0,86) с картой третьей компоненты, причем интересно, что существенную роль в построении данной карты играл Т. 30 - неорнаментированные зеркальца малого размера. Для таксонов 30-32 были построены три карты компонент, из которых мы приводим первую (рис. 31). Она очень четко выделяет зону наибольшей концентрации в Центральном Предкавказье.
Наибольшие коэффициенты корреляции связывают с картой первой компоненты таксоны 30, 31, 32 - неорнаментированные и украшенные радиальными линиями зеркальца (Т. 30 - 0,89 и Т. 32 - 0,86), зеркала ТТ. 31 и 4б указывают на менее высокий коэффициент корреляции - 0,48 и 0,37. На карте выделены как местные горные широтные пути по северным склонам восточной части Большого Кавказа, так и уходящий на север меридиональный путь в Волго-Донское междуречье. Эти далекие пути могут быть прослежены на картах Восточной Европы. На карте распространения всех рассмотренных в данной статье зеркал (ТТ. 1, 2, 4, 30, 31, 32) с III-IV вв. по IX в. (а в ряде случаев до XII в., но эти материалы не картографированы) мы видим картину концентрации памятников, содержащих зеркала (рис. 27). Зона их распространения идет сплошной полосой от Таманского полуострова северными предгорьями Большого Кавказского хребта вплоть до приморского Дагестана. Другим массивом являются памятники салтово-маяцкой культуры Дона и Северского Донца при единичных находках на Волге. Характер путей, связывающих с ними Кавказ, наглядно виден при рассмотрении карт главных компонент в "окне" Восточной Европы.
Для анализа распространения зеркал среднего размера Т. 1, 2, 4 были построены карты их главных компонент для Восточной Европы. Карта первой главной компоненты (рис. 32) указывает зоны концентрации в Крыму, на Северо-Западном Кавказе (включая Боспор), верховьях Кубани, горной части Осетии и Дагестана и приморского Дагестана, а также на территории Северского Донца и Дона. Наиболее тесные связи с областями концентрации дают таксоны 4 (0,80), 1 (0,79), 30 (0,75) и 4а (0,55). Высокую степень сходства можно определить для первой главной компоненты средних по размеру зеркал со второй главной компонентой малых по размеру зеркал (0,61) (рис. 33). Интересно, что на карте первой главной компоненты распространения зеркал выявляются сухопутные крымско-северо-донецкие пути, с одной стороны, и пути на средний и верхний Дон из Центрального Предкавказья по Куме, через Нижнюю Волгу и Волго-Донское междуречье, с другой.
Третья компонента распределения зеркал ТТ. 1, 2, 4 (рис. 34) рисует следующие зоны концентрации: Северо-Западный Кавказ с Керченским полуостровом и горный Дагестан, и одновременно с этим пути, связывающие Прикубанье (включая и Черноморское побережье Кавказа) степными меридиональными путями со Средним Доном и его верховьями. Положительными коэффициентами корреляции (0,75, 0,58) со второй главной компонентой связаны зеркала с орнаментом из радиальных линий (ТТ. 4д и 4а) (рис. 35).
Для анализа закономерностей в распространении малых зеркал в Восточной Европе мы рассматриваем карту первой и второй главных компонент зеркал ТТ. 30-32 (рис. 31, 33). Первая главная компонента выделяет концентрацию в Центральной части Предкавказья и рисует меридиональную часть степного центрально-предкавказского пути по Куме, уходящего к Волго-Донскому междуречью, а затем на Дон и Донец. Высокими коэффициентами корреляции (0,98, 0,92, 0,63) с картой первой главной компоненты (рис. 31) связаны орнаментированные концентрическими окружностями или радиальными линиями маленькие зеркальца ТТ. 31 и 32а наряду с зеркалами среднего размера Т. 4г. На карте второй главной компоненты этих же зеркал выделены зоны концентрации на Северо-Западном Кавказе, связанные степными Кубано-Донскими путями с зоной распространения салтово-маяцкой культуры. Кроме того, изолированные очаги концентрации находятся в горной части Северо-Восточного Кавказа. Карта второй главной компоненты связана не только с неорнаментированными малыми зеркальцами Т. 30 (0,72), но и с неорнаментированными зеркалами Т. 1 (0,73) и Т. 4г (0,63). В целом, все рассмотренные комплексные и синтетические карты наглядно раскрывают пространственно-временные закономерности распределения разных таксонов одних из наиболее массовых зеркал, распространенных от Кавказа до Восточной и Центральной Европы.
Основанием для реконструкции путей с Кавказа на Запад являются карты, построенные З. Х. Албеговой в программе ArcView 3.3 для разных хронологических периодов от III до IX вв., в частности, нам особенно важны карты таксонов из памятников второй половины III - V вв. (рис. 2, 5, 16, 20). Наиболее ранние известные нам экземпляры зеркал III-IV вв. концентрируются в подкурганных катакомбах Приморского Дагестана (от Львовского Первого могильника до Паласа-Сырта и Дербента), причем здесь представлены все таксоны зеркал среднего размера. При этом распространение Т. 1 (рис. 2) дает нам вытянутую цепочку из четырех пунктов от Львовского Первого могильника по Терской равнине до Центрального Перкавказья; далее мы по аналогии с данными по ТТ. 2 и 4 можем предполагать равнинный Кубанско-Крымско-Причерноморский путь с западным его окончанием на Дунае в Румынии, вплоть до могильника Нови Бановци в Сербии. Таксон 2 (рис. 5) дает концентрацию наиболее ранних зеркал также в Приморском Дагестане вплоть до Дербента и фиксирует северный путь через Калмыкию в верховья Дона, возможно, Волго-Донским междуречьем вплоть до памятников Мухино-2 и Подгорное. По зеркалам из памятников IV-V вв. мы фиксируем путь в Предкавказье на запад через Нижний Джулат, перевалами через Большой Кавказ на Гагры, далее по Крыму, Причерноморскими степными путями в Приднестровье-Побужье и далее на запад (до 20° западной долготы). На примере распространения зеркал Т. 2в в V-VI вв. мы видим, что самой западной точкой является Сент- Сюльпис около Лозанны. Именно в этих местах в могильниках этого времени найдены деформированные черепа и зафиксирована концентрация гидронимов и топонимов, связанных с именами сармат и алан. Далее мы покажем, что этот северный отрезок пути переселения народов на запад в пределах Центральной и Западной Европы находит подтверждение в одном из путей распространения Т. 4. Распространение таксона 4 (рис. 16), количественно доходящего до 200 экземпляров, обобщает те выводы, которые мы уже отметили в связи с распространением ТТ. 1, 2. Общая конфигурация его ареалов на Кавказе, в Крыму и Центральной Европе вплоть до Западной в целом является наиболее адекватной характеристикой того пути, которым прошли гунно-аланские орды в эпоху Великого переселения народов. Догуннские памятники имеют область наибольшей концентрации на Северо-Восточном Кавказе, хотя, по сравнению с ТТ. 1, 2, в Предкавказье они занимают одну сплошную полосу, вытянутую вдоль Большого Кавказа, как правило, состоящую из памятников с зеркалами Т. 4 IV-V вв. К этому времени относится их проникновение из Предкавказья на Верхний Дон (Острая Лука), очевидно, Волго-Донским междуречьем, что удобно для степных кочевников по причине отсутствия на этом степном пространстве трудных для форсирования рек. К этому же времени (так же, как и для V-VI вв.) относится использование пути через Крым, Нижний Днепр, в сторону Подунавья, где, таким образом, фиксируется южный путь вдоль границы Римского лимеса, повторяющий путь Т. 1 (рис. 2), но уходящий значительно дальше на запад вплоть до Хохфельдена в Германии. Вместе с тем использовался и северный путь, выявленный на карте распространения Т. 2 (рис. 5) и продолжающийся далее на запад. Пространство между этими двумя крайними направлениями путей достаточно систематически заполнено зеркалами Т. 4, что требует дальнейшего изучения с точки зрения использования тех или иных левых притоков Дуная.
Как мы показали в статье, конкретный анализ каждого из выделенных таксонов зеркал во временной динамике позволяет нам рассматривать передвижение алан или моды на аланские зеркальца в Пределах Кавказа и Европы, увязывая их с другими фактами культурной или военно-политической жизни населения юга России в I тыс. н.э.
Приложение № 1
Зеркала из могильника Бжид 1: таксоны 2 и 4А. В. Пьянков
Могильник Бжид 1 находится в Туапсинском районе на правом берегу реки Бжид, в 700-500 м от впадения ее в Черное море. Он занимает покатое подножье северо-восточного склона горы Плоский Бжид. Подножье представляет собой язык оползня, образовавшегося в древности, и состоит из плотного щебня глинистого сланца с суглинком. Верхний слой состоит из гумусированного суглинка, также насыщенного щебнем. В прошлом поверхность неоднократно перекрывалась селевыми потоками, стекавшими с горы во время сильных ливней.К моменту раскопок площадь могильника представляла собой поле, вытянутое с северо-запада на юго-восток, размерами 285 м на 135 м, ограниченное с юга, запада и северо-запада лесом, а с севера, востока и юго-востока грунтовой дорогой, идущей по террасе реки Бжид. Перепад высот с запада на восток составлял 10 м. Поле было покрыто травой, кустарником, редкими деревцами алычи и другими фруктовыми деревьями. Примерно через середину поля, поперек, пролегает широкая ложбина, служившая в прошлом руслом для сезонных потоков, сбегавших с горы. Площадь могильника в прошлом использовалась под виноградник и сад и неоднократно подвергалась плантажной вспашке.
В 1990 и 1992 гг. могильник Бжид 1 исследовался Южно-Кубанской археологической экспедицией Краснодарского государственного историко-археологического музея-заповедника.
За время работы археологической экспедиции было вскрыто около 10000 кв. м площади могильника. Исследовано 175 погребений разного времени. Открыто также три конских погребения и шесть других археологических объектов. Здесь же обнаружен и исследован плиточный дольмен с остатками погребений внутри.
Полученные материалы можно предварительно разделить на три хронологические группы: первая представлена дольменом, погребениями в нем и относится к середине - второй половине II тысячелетия до н.э. Вторая включает в себя погребения и объекты второй половины III - VII вв. н.э.; третья - погребения X-XIII вв. н.э.
В этой работе мы остановимся на зеркалах нескольких таксонов. На 100 погребений второй половины III - VII вв. приходится 26 зеркал с петлей на обороте, кроме того, в погребении 157 был найден фрагмент центральной части зеркала с петлей на обороте, использовавшийся как подвеска. Еще один крупный фрагмент зеркала Т. 2б происходит из разрушенного погребения. Зеркала всех типов отлиты из белого сплава в формах изготовленных вручную с некоторой небрежностью, без использования циркуля. Рельефные линии орнаментов чаще всего неровные, иногда очень заметно. Вероятно, при изготовлении форм использовалась вощеная нить.
Т. 2 представлен 17 зеркалами трех вариантов: а, б, е.
Зеркала варианта 2а с одной рельефной окружностью представлены пятью образцами из следующих погребений:
Поскольку хронология позднеантичных и раннесредневековых зеркал еще находится в стадии разработки, остановимся на этом вопросе подробнее.Зеркала этого таксона встречены в комплексах вместе с двучленными фибулами с пластинчатым прогнутым корпусом и приемником, образованным загнутым краем ножки (рис. 37 - 1-3), полыми (выпукло-вогнутыми) пряжками с В-образной рамкой [Пьянков, 2002а. Рис. 2 - 2], геральдическими пряжками и наконечниками ремешков, как поясными - золотыми, орнаментированными зернью (рис. 37 - 8, 9), так и небольшими по размеру застежками от обувных наборов (рис. 37 - 6), лировидными литыми пряжками (рис. 37 - 5), с серьгами в виде пирамидки (рис. 37 - 5), браслетами с призматическими утолщениями (рис. 37 - 4) и с бусами из горного хрусталя сложной формы в виде двух выпуклых линз разной кривизны (рис. 37 - 2). Кроме того, из погребения 144 происходит пятипальчатая серебряная фибула типа "Аквилея" (Удино-Планис, 2-го варианта) (рис. 37 - 10).
Фибулы с пластинчатым прогнутым корпусом и приемником, образованным загнутым краем ножки, встречены преимущественно в могильниках Северо-Восточного Причерноморья и Прикубанья. Эти двучленные фибулы, имеющие несколько вариантов и различающиеся размерами, формами ножки и приемника, известны в погребениях Борисовского, Дюрсо, Мешоко и Пашковского Первого могильников [Саханев, 1914. Рис. 22 - 14; Дмитриев, 1982. Рис. 3, 13; Дитлер, 1995. Рис. XXIX - 5, 7; Покровский, 1936. Рис. 4; Смирнов, 1951. Рис. 50б - 13]. Хронология этих могильников разработана слабо. Исключение составляют работы А. К. Амброза и А. В. Дмитриева по хронологии могильника Дюрсо. В материалах этого некрополя встречена лишь одна фибула (погр. 228), идентичная нашим. Ее отличает ножка прямоугольной формы. По классификации А. В. Дмитриева, она выделена в тип 4а (фибулы с отогнутым с боку приемником) и отнесена к четвертому хронологическому этапу существования могильника, который охватывает последнюю треть VI - VII вв. н. э. [Дмитриев, 1982. С. 78, 106. Рис. 3, 13]. А. К. Амброз был склонен датировать IV этап VII в. [Амброз, 1989. С. 47, 53-55]. Единичная находка подобной фибулы в могильнике Дюрсо дает нам лишь приблизительное представление о хронологии подобных застежек.
Пальчатые фибулы, подобные происходящей из погребения 144, были включены Х. Кюном в тип "Аквилея" [Kuhn, 1965. S. 95-97. Taf. 63, 4. 1-4. 3, 4. 5]. К настоящему времени исследователи раннесредневековых древностей единодушны в том, что северопричерноморские находки фибул этого типа производились в боспорских мастерских, а основой для них послужили остготские прототипы, бытовавшие на западе несколько ранее [Амброз, 1992. С. 76, 77]. Однако в отношении хронологии фибул "Аквилея" единого мнения нет [Айбабин, 1990. С. 21]. Так, А. К. Амброз пришел к выводу, что керченские пальчатые фибулы появились в первой половине VI в. и бытовали до VII в. включительно [Амброз, 1992. С. 81]. По первоначальному мнению А. И. Айбабина, изучавшего материалы Керченского некрополя, хронологические рамки фибул "Аквилея" ограничиваются VII в. н.э. [Айбабин, 1990. С. 22]. Позднее автор скорректировал свои взгляды, допустив бытование этих фибул в Крыму во второй половине VI-VII в. н.э. [Айбабин, 1999. С. 271].
И. П. Засецкой принадлежит работа, специально посвященная пальчатым фибулам боспорского некрополя, в которой исследовательница рассмотрела вопросы их датировки, происхождения и предложила подробную классификацию этой категории вещей [Засецкая, 1998. С. 394-477]. Работа снабжена иллюстрированным каталогом пальчатых фибул, где учтены все известные северопричерноморские находки. Автор, исходя из собственных датировок керченских погребальных комплексов, определяет время бытования фибул "Аквилея" (выделенных ею в вид III с четыремя вариантами трех подвидов) в пределах всего VI в. н. э. [Засецкая, 1998. С. 401-406].
Таким образом, широкая хронология фибул "Аквилея" укладывается в рамки VI-VII вв. н.э. и может быть ограничена даже серединой VII в. [Пьянков, 2002а. С. 108-111].
Больший интерес для хронологии комплексов с зеркалами типа 2а, имеют детали ременной гарнитуры. Полые (выпукло-вогнутые) пряжки с В-образной рамкой [Пьянков, 2002а. Рис. 2 - 2] были найдены и в других могильниках региона, например, в Агойском, Борисовском, Дюрсо, Пашковском Первом и Ленинский путь [Миллер, 1909. Рис. 22 - 11, 17; Саханев, 1914. Рис. 19 - 4; 20 - 2, 16, 17; Покровский, 1936. Рис. 5 - 1; 6 - 1; Анфимов, 1941. Рис. XXXVI - 7, 9; Дмитриев, 1982. Рис. 12 - 14; Пьянков, 2001. Рис. 1 - 4].
В своде раннесредневековых пряжек, изданном В. Б. Ковалевской, учтено 138 экземпляров В-образных застежек различных типов, в том числе и полые формы. Нашей пряжке близки по внешнему контуру типы 1, 6 и 10 по этой классификации, которые отнесены к VI-VII вв. [Ковалевская, 1979. С. 40-42, Табл. XVII - 21; XIX - 5; XX - 5]. По А. К. Амброзу, В-образные, полые поясные пряжки бытовали во второй половине VI-VII вв. [Амброз, 1971. С. 114; 1994. Рис. 3; 6; 10]. И. П. Засецкая, судя по опубликованной ею хронологической таблице и датировкам отдельных керченских склепов, относит бытование полых В-образных пряжек ко второй половине V - первой половине VI вв. [Засецкая, 1993. Табл. 3; 1998. С. 431, 432. Табл. XIII - 9-11]. В типологии крымских раннесредневековых пряжек, предложенной А. И. Айбабиным, наша пряжка не имеет полных соответствий, но в целом, В-образные полые пряжки датированы автором VI - первой половиной VII вв. Однако пряжки с прямоугольной тыльной стороной рамки имеют более узкую дату - вторую половину VI-VII вв. [Айбабин, 1990. С. 37-40]. По И. О. Гавритухину, пряжки этого типа с широкой прорезью бытуют с середины - второй половины VI в. [Гавритухин, 2001. С. 43-46]. В материалах Абхазии пряжка подобная нашей, по мнению О. А. Гей и И. А. Бажан, встречена в погребении конца VI-VII вв. [Гей, Бажан, 1997. Рис. 32, 16].
В материалах могильников Кубано-Черноморской зоны, упоминавшихся выше, имеются аналогии обувным пряжкам, наконечникам и накладкам из погребения 144 [Миллер, 1909. Рис. 22 - 7; Саханев, 1914. Рис. 20 - 1, 4, 8, Табл. I - 2, 14; Анфимов, 1941. Табл. XXXVI, 8; Дмитриев, 1982. Рис. 12 - 16, 20]. За пределами региона подобная ременная гарнитура известна повсеместно в Восточной Европе, на Северном Кавказе и в Абхазии [Амброз, 1981. Рис. 6; Ковалевская, 1981. Рис. 60; Айбабин, 1990. Рис. 46; 48; Гей, Бажан, 1997. Табл. 11]. О принадлежности подобных наборов к обуви писала Э. А. Хайретдинова, предложившая различные варианты их функционального назначения [Хайретдинова, 2003. С. 125-140. Рис. 1 - 20]. Обувные пряжки и ременные накладки выполнены в особом геральдическом стиле, время бытования которого рассматривается исследователями раннесредневековых древностей не одинаково. А. К. Амброз определял его хронологию в пределах второй половины VI - VII вв. [Амброз, 1971. С. 118-123; 1981. С. 16, 17; 1989. С. 61; 1994. С. 45-50. Рис. 10]. По В. Б. Ковалевской, пряжки с геральдическими щитками бытовали в VI-VII вв. [Ковалевская, 1981. Рис. 60; 2000. С. 175-201; 2005. Рис. 123]. А. И. Айбабин, после собственного анализа крымских геральдических наборов, согласился с мнением А. К. Амброза [Айбабин, 1990. С. 52-57; 1999. Табл. XXX-XXXI]. В этом случае И. П. Засецкая появление геральдического стиля в поясной гарнитуре отнесла ко второй половине VI - первой половине VII вв., т. е. ее взгляды оказались близки к разработкам А. К. Амброза [Засецкая, 1993. Табл. 3]. Но, судя по более поздней работе, она не исключала появления этого стиля уже в первой половине VI века [Засецкая, 1994. С. 433-434]. В пределах второй половины VI - VII вв. датирует геральдический стиль И.О. Гавритухин [Гавритухин, 1996. С. 81-83; 2001. С. 43-46]. По мнению О. А. Гей и И. А. Бажан, геральдические пояса в погребениях Абхазии бытуют в конце VI-VII вв. [Гей, Бажан, 1997. С. 28].
Что касается геральдической прессованной пряжки и наконечника пояса из золота с зернью, то на основании аналогий, известных в Восточной Европе (Перещепино, Вознесенка) и на Кавказе (Борисово, Учтепе, х. Крупской, Чми и т.д.), их можно датировать в пределах VII в. [Амброз, 1989. С. 61-82; Ковалевская, 2000. С. 119; Крым, 2003. С. 192. Табл. 77; Семенов, 1987. Рис. 2]. Серьги с зернеными пирамидками, известные также в могильнике на территории г. Геленджика [Минеев, 1984. С. 80, 81], по наблюдениям В. Б. Ковалевской, бытовали в VII в. [Ковалевская, 2005. Рис. 122 - 99].
Большинство исследователей относят время появления ранних форм лировидных пряжек к VII в. [Ковалевская, 2005. Рис. 123; Крым, 2003. Табл. 20 и 77].
Наконец в этих комплексах встречены бусы из горного хрусталя, форма которых состоит из двух линз разной кривизны. Подобные бусы учтены в своде В.Б. Ковалевской как происходящие из памятников IV-VI вв. [Ковалевская, 1998. С. 33. № 46]. Впрочем, материалы Керченских склепов и Пашковского 1 могильника, инвентарь которых использовала исследовательница, в настоящее время несколько омолодили, и уместно передвинуть дату бус этого типа в сторону VII в., за счет IV столетия [Амброз, 1989. С. 63].
Таким образом, широкая дата комплексов с зеркалами таксона 2а может иметь границы в пределах второй половины VI - VII вв.
Зеркала варианта 2б с двумя рельефными окружностями на обороте представлены 12 зеркалами из 11 погребений и одно обнаружено на территории могильника в следующих погребениях:
Зеркала этого типа более стандартны по размерам. Среди них преобладают диски диаметром около 5 см, только три зеркала заметно превышают этот размер и достигают 5,6 и 6 см.
В комплексах с зеркалами этого варианта встречены двучленные дуговидные фибулы с подвязанным приемником (рис. 40 - 5), крестовидные фибулы с приемником на заклепке (рис. 41 - 3), двупластинчатые фибулы с накладками (рис. 41 - 5, 6), двучленные фибулы с пластинчатым прогнутым корпусом, расширенной ножкой и приемником, образованным загнутым краем ножки (рис. 40 - 3, 8), поясные круглорамчатые пряжки с утолщенной передней рамкой (рис. 40 - 1) и В-образные полые пряжки, в том числе рифленые (рис. 40 - 4), овальнорамчатые пряжки с овальными подвижными щитками, римских воинских типов (рис. 41 - 7), серьги калачевидные и с многогранником (рис. 40 - 6, 1), бронзовые браслеты обычных типов (рис. 40 - 7, 9; 41 - 2, 9), янтарные бусы (рис. 40 - 2; 41 - 8), обточенные на токарном станке и многогранные крупные бусы из горного хрусталя (рис. 41 - 4). В погребении 116 обнаружено импортное краснолаковое блюдо (рис. 40 - 10).
На Западном Кавказе большие двупластинчатые фибулы с накладками встречены в инвентаре могильников Дюрсо, Бжид 1, в разрушенных погребениях у хутора Хабль, Пашковском 1 (в фондах Краснодарского музея-заповедника хранятся 2 пружинных механизма без корпусов), и одна застежка была найдена у хутора Ленина под г. Краснодаром [Дмитриев, 1982. С. 73-78. Рис. 1; Каминская, 1984. Рис. 1; Пьянков, 1998. Рис. 1 - 1, 9].
Серебряная двупластинчатая фибула аналогична застежке из погребения 292 могильника Дюрсо [Дмитриев, 1982. Рис. 1 - 11]. Их отличают лишь чуть меньший размер нашей фибулы, накладка на головной пластине и, соответственно, ее способы крепления. Двупластинчатые фибулы выделены А. К. Амброзом в отдельную группу, а застежки с длинной ножкой, расширенной выше середины, входят по этой классификации во II подгруппу, вариант "б" [Амброз, 1966. С. 86-91]. В Северном Причерноморье подобные фибулы происходили из случайных находок, и потому не были полноценно учтены А. К. Амброзом в его своде, в котором он отнес их к типу IIб. По типологии А. В. Дмитриева, такие фибулы выделены как вариант 1а и отнесены к первому этапу функционирования могильника, датированного автором последней третью V в. [Дмитриев, 1982. С. 73-75, 103]. Следует заметить, что хронология первого этапа базируется на фибулах варианта 1а, датировка которых предложена А. К. Амброзом, отметившим, что это имитации дунайских прототипов, производившиеся в Причерноморье, возможно, в районе Новороссийска [см. Амброз, 1966. С. 107-121]. По его мнению, застежки варианта IIб не могли появиться ранее середины V века и бытовали в течение всей второй половины столетия [Амброз, 1966. С. 111; 1989. С. 49]. Что касается периодизации могильника Дюрсо, предложенной А. В. Дмитриевым, то А. К. Амброз, в целом, с ней согласился [Амброз, 1982. С. 47]. М. М. Казанский датировал материалы 1 и 2 этапов могильника Дюрсо 450-480/490 годами [Казанский, 2001. С. 46]. Удовлетворимся тем, что двупластинчатые фибулы 1а по А. К. Амброзу, А. В. Дмитриеву и М. М. Казанскому бытовали в регионе в пределах второй половины V в. [Пьянков, 2002б. С. 80-81]. Однако заметно меньшие размеры нашей фибулы могут означать более позднюю ее дату, чем ее аналогия из Дюрсо, и мы не можем исключать, что она попала в погребение 57 на несколько десятилетий позднее.
Все изложенное выше можно сказать и о второй двупластинчатой фибуле из погребения 100. Она более крупного размера, и ее накладки украшены пальметтами, что приближает ее к дунайским прототипам, но она, несомненно, местного производства, поскольку ее пластины изготовлены ковкой. Однако мы не знаем верхней хронологической границы бытования этой застежки. Вероятно, они не выходили за пределы первой четверти VI в.
Лучковые крестовидные фибулы были распространены, главным образом, в Абхазии в памятниках цебельдинской культуры, где являлись местным типом застежек [Трапш, 1971. С. 184-186. Рис. 22]. За пределами ареала они известны в могильниках Восточной Грузии (здесь найдены и локальные варианты крестовидных фибул), на территории Азербайджана, единично встречены на Северном Кавказе и в могильниках Черноморского побережья [Абрамова, 1997. Рис. 62 - 24; Амброз, 1966. С. 55; Анфимов, 1980. Рис. 13 - 7; Апхазава, 1981. С. 8-9. Рис. на с. 23, 32-46; Воронов, 1979. Рис. 50 - 3; Дитлер, 1995, Табл. XXIX - 14; Спицын, 1907. Рис. 2, 13, 14]. Фибулы с плоским корпусом и треугольно расширенной ножкой А. К. Амброз в своем своде выделил в 4-й вариант крестовидных застежек и датировал второй половиной VI в. н. э. [Амброз, 1966. С. 55]. Позднее этот вариант был датирован им в пределах VII века [Амброз, 1971. С. 110, Табл. I]. По М. М. Трапшу такие фибулы отнесены к варианту "г", бытовавшему в цебельдинских памятниках во второй половине IV - начале V вв. н. э. [Трапш, 1971. С. 186]. Ю. Н. Воронов крестовидные фибулы с "плоским ленточным корпусом" и треугольно расширенной ножкой первоначально датировал первой половиной VII века, но позднее пришел к выводу, что они встречаются в погребениях второй половины VI - первой половины VII вв. [Воронов, 1975. С. 122]. По типологии цебельдинских фибул, предложенной О. А. Гей и И. А. Бажан, подобные фибулы выделены в 5 вариант лучковых крестовидных застежек и, судя по таблице горизонтов женских погребений, бытовали в течение 8-9 периодов (горизонты 7, 8), то есть с 425 по 550 гг. н.э. [Гей, Бажан, 1997. С. 13. Табл. 23, 29, 30].
Крупные многогранные бусы из горного хрусталя получили наиболее широкое распространение в Европе и на Кавказе в V-VI вв. [Казанский, Мастыкова, 1998. С. 126, 127; Ковалевская, 1998. С. 34]. Крупные янтарные бусы иногда с тщательно обработанной поверхностью и нарезками встречены на тех же территориях, особенно часто в комплексах V - первой половины VII вв. [Казанский, Мастыкова, 1998. С. 125; Ковалевская, 1998. С. 30]. Остальной материал из комплексов датируется более широко, в целом этот круг погребений можно отнести ко второй половине V - первой половине VI в.
Краснолаковые блюда с профилем, подобным сосуду из погребения 116, известны в слоях Ильичевского городища на Тамани, датированных концом V - серединой VI вв. [Крым, 2003. Табл. 61 - 16].
Таким образом, материал комплексов с зеркалами типа 2б суммарно может быть датирован в пределах второй половины V - первой половиной VI вв.
Зеркала варианта 2е представлены двумя экземплярами из погребений 32 и 59. Они отличаются крупными размерами. Эти зеркала имеют один или два внутренних рельефных концентрических круга. Зоны, образованные рельефным кругом, могут быть заполнены небольшими рельефными кружками с небольшой выпуклостью в центре или всего несколькими такими же кружками меньших размеров.
В комплексах с такими зеркалами встречены двучленная фибула с пластинчатым прогнутым корпусом, расширенной ножкой и приемником, образованным загнутым краем ножки (рис. 42 - 4), двучленная фибула с пластинчатым корпусом, расширенной ножкой и с приемником, крепившимся пайкой (рис. 42 - 5), пряжки и наконечники ремней геральдического стиля (рис. 42- 6-10) и браслеты обычных типов (рис. 42 - 3).
Подобные зеркала известны в могильниках Северо-Восточного Причерноморья: в Борисовском [Крым, 2003. Табл. 78 - 80] и в Дюрсо [Крым, 2003. Табл. 83 - 97]. Материал из погребений с зеркалами этого таксона в целом близок предметам из погребений с зеркалами варианта 2а. Здесь также присутствуют пряжки и наконечники поясов геральдического стиля, фибула с пластинчатым прогнутым корпусом, расширенной ножкой и приемником, образованным загнутым краем ножки. Однако в погребении 32 найдена фибула с пластинчатым корпусом, расширенной ножкой и с приемником, крепившимся пайкой, не встреченная в погребениях с зеркалами варианта 2а. Кроме того, следует обратить внимание на факт, что ранние материалы могильника Борисово укладываются в рамки VII в., а погребение 476 с подобным зеркалом могильника Дюрсо датировано второй половиной VI - VII вв. [Крым, 2003. С. 195, 202. Табл. 78 и 83]. Следовательно, мы можем предварительно определить широкую дату для зеркал этого таксона в пределах второй половины VI - VII вв. Впрочем, нельзя исключать более узкой даты, в пределах VII века.
Т. 4 сочетает в орнаменте радиальные линии с одним или двумя рельефными окружностями. Он представлен двумя вариантами: 4а и 4д.
К варианту 4а отнесены 3 зеркала с радиальными линиями, не достигающими центральной петли, а идущими от внутренней окружности:
Эти зеркала отличаются средними размерами, заметной неправильностью внешней формы и отсутствием симметрии в радиальных линиях орнамента. В комплексах с такими зеркалами встречены одночленные фибулы с овальной спинкой, расширенным подвязанным приемником с небольшой пружиной и верхней тетивой (рис. 43 - 7), двучленные фибулы с прогнутым корпусом и подвязанным приемником, с дополнительной пружиной, черняховского облика (рис. 43 - 8), крупные двучленные лучковые фибулы с орнаментированными спинками и небольшими пружинами с нижней тетивой (рис. 43 - 12), калачевидные серьги с небольшим утолщением прута (рис. 43 - 10), браслеты с заметно расширенными и рублеными концами (рис. 43 - 11) и дротовые гривны, с гладкой поверхностью и крученые (рис. 43 - 9). Эти материалы хорошо датируются в пределах IV-V вв. н. э. Причем дату комплекса погребения 158 определяет фибула черняховского облика - IV в. н.э, а время комплекса погребения 38 цебельдинская лучковая фибула - V в. н.э. [Крым, 2003. С. 189, 190, 193, 194. Табл. 74 и 76]. Комплекс погребения 3 датировать сложно из-за бедности инвентаря. Основания к его датировке может дать лишь одна из бусин. Призматическая шеститигранная бусина зеленого цвета из полупрозрачного стекла (рис. 43 - 4-6) из этого погребения может быть соотнесена с типом 124, по В.Б. Ковалевской, встреченным в погребениях конца III - начала V вв. и VII-IX вв. [Ковалевской, 2005. С. 24, 25. № 124]. Вероятно, данное погребение следует отнести к первой половине V в.
К варианту 4д отнесено только одно зеркало из погребения 6. Оно отличается крайней небрежностью в изготовлении: внешние контуры неровные, внутренний рельефный круг представляет собой, скорее всего, ломаную местами двойную и разомкнутую кривую, радиальные линии разной толщины и не всегда достигают внешнего края.
В этом комплексе сочетаются серьги с многогранником и браслет с заметно расширенными концами (рис. 44 - 2, 3), крупная двучленная лучковая фибула с орнаментированной спинкой и расширенной и подвязанной ножкой, с небольшой пружиной с нижней тетивой и двучленная дуговидная фибула с подвязанным приемником и расширением на корпусе (рис. 44 - 5, 8).
Это погребение, с учетом того, что здесь присутствуют предметы, бытовавшие как в IV в. - браслеты с заметно утолщенными концами (рис. 44 - 2), так и предметы, заходящие в VI в. - серьга с многогранником (рис. 44 - 3), и на основании присутствия фибул цебельдинского облика, должно датироваться в пределах V - начала VI в. [Крым, 2003. С. 189, 190, 193, 194. Табл. 76].
Изложенное выше позволяет констатировать, что зеркала таксона 2а и 2е бытовали у населения, оставившего могильник Бжид 1, позднее зеркал таксона 2б, т. е. во второй половине VI - VII вв. Причем зеркала таксона 2е, возможно, были распространены лишь в VII в. Зеркала таксона 2б встречены в погребениях второй половины V - первой половины VI вв.
Кроме того, обращает на себя внимание существование двух групп внутри таксона 2б. Так, для комплексов с более крупными зеркалами из погребений 5, 46, 87 и 116 характерны более массивные браслеты, калачевидные серьги, дуговидная фибула с подвязанным приемником. В то же время для оставшихся погребений с зеркалами меньших размеров характерно присутствие заметно более тонких браслетов, калачевидных серег, овальнорамчатой византийской пряжки, лучковой крестовидной фибулы с приемником на заклепке и двупластинчатых фибул. Вероятно, эти различия отражают два периода в хронологии зеркал таксона 2б:
Первый период (вторая половина V в. - начало VI вв.) - более ранний, представлен зеркалами более крупных размеров. Во втором периоде (первая половина VI в.) зеркала стандартизируются более жестко и несколько уменьшаются в размерах. Эти периоды пока еще трудно соотнести с абсолютными датами, и они требуют дальнейшей проверки. Возможно, это наблюдение верно лишь для могильника Бжид 1.
Время зеркал других таксонов: 4а - вторая половина III - V вв. н. э.; 4д - V - начало VI в.
Примечания
[1] Подготовлено при поддержке гранта РФФИ № 06-06-80041а. назад
[2] Авторы выражают благодарность Г. Е. Афанасьеву, Р. Г. Дзаттиаты, Ф. С. Дзуцеву, А. В. Дмитриеву и З. П. Кадзаевой за предоставленную возможность использования своих неопубликованных материалов (соответственно из Ютановского, Даргавского, Бесланского могильников, могильников Дюрсо и Садон). назад
[3] База данных будет опубликована в готовящемся развернутом исследовании о зеркалах. назад
[4] Описанию методики использования приводимых статистических карт посвящен раздел в предыдущем исследовании [Ковалевская, 2005. С. 15-42]. назад
[5] В статье при характеристике таксона ставится суммарная цифра по БД, включающая в себя все крымско-кавказские экземпляры (по этой сумме высчитывается процент по разным регионам Предкавказья и Крыма), зеркала с территории салтово-маяцкой культуры (это сумма картированных зеркал Восточной Европы) и некартированные экземпляры к западу от выделенной нами территории Восточной Европы. назад
[6] Подробнее о датировках погребений с зеркалами из могильника Бжид см. Приложение А. В. Пьянкова. назад
Литература
Абрамова М.П., 1971. Зеркала горных районов Северного Кавказа в первые века нашей эры // История и культура Восточной Европы по археологическим данным. М. назад
Абрамова М.П., 1997. Ранние аланы Северного Кавказа III-V вв. н. э. М. назад
Айбабин А.И., 1990. Хронология могильников Крыма позднеримского и раннесредневекового времени // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. Вып. I. Симферополь. назад
Айбабин А.И., 1999. Этническая история ранневизантийского Крыма. Симферополь. назад
Амброз А.К., 1966. Фибулы юга европейской части СССР II в. до н.э. - IV в. н.э. САИ. Вып. Д1-30. М. назад
Амброз А.К., 1971. Проблемы раннесредневековой хронологии Восточной Европы // СА. № 2. назад
Амброз А.К., 1981. Восточноевропейские и среднеазиатские степи V - первой половины VIII в. // Степи Евразии в эпоху средневековья. Археология СССР. М. назад
Амброз А.К., 1982. О двупластинчатых фибулах с накладками - аналогии к статье А.В.Дмитриева // Древности эпохи великого переселения народов V-VIII вв. Москва. назад
Амброз А.К., 1989. Хронология древностей Северного Кавказа. М. назад
Амброз А.К., 1992. Боспор. Хронология раннесредневековых древностей // Боспорский сборник. Вып. 1. М. назад
Амброз А.К., 1994. Юго-Западный Крым. Могильники IV-VII вв. // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. Вып. IV. Симферополь. назад
Анфимов Н.В., 1941. Река Кубань // Археологические исследования в РСФСР 1934-1936 гг. Краткие отчеты и сведения. М. - Л. назад
Анфимов Н.В., 1980. Зихские памятники Черноморского побережья Кавказа // Северный Кавказ в древности и в средние века. М. назад
Апхазава Н.И., 1981. Материальная культура раннесредневековой Восточной Грузии (Вопросы археологической хронологии по данным украшений). Автореф. дисс. … канд. ист. наук. Тбилиси. назад
Афанасьев Г.Е., Рунич А.П., 2001. Мокрая Балка. М. назад
Воронов Ю.Н., 1975. Тайна Цебельдинской долины. М. назад
Воронов Ю.Н., 1979. Древности Сочи и его окрестностей. Краснодар. назад
Гавритухин И.О., 1996. Датировка днепровских кладов первой группы методом синхронизации с древностями других территорий // Гавритухин И.О., Обломский А.М. Гапоновский клад и его культурно-исторический контекст. М. назад
Гавритухин И.О., 2001. Периодизация раннесредневековых древностей Кисловодской котловины на основе керамики в свете изучения изделий из металла // Малашев В.Ю. Керамика раннесредневекового могильника Мокрая Балка. М. назад
Гей О.А., Бажан И.А., 1997. Хронология "готских походов" (на территории Восточной Европы и Кавказа). М. назад
Деопик В.Б., 1961. Стеклянные, каменные и металлические украшения IV-IX вв. Северного Кавказа и Крыма как исторический источник. Дисс. … канд. ист. наук // Архив ИА. Р-2. назад
Дитлер П.А., 1995. Раннесредневековый могильник Мешоко // Археология Адыгеи. Майкоп. назад
Дмитриев А.В., 1979. Погребения всадников и боевых коней в могильнике эпохи переселения народов на р. Дюрсо близ Новороссийска // СА. № 4. назад
Дмитриев А.В., 1982. Раннесредневековые фибулы из могильника на р. Дюрсо // Древности эпохи Великого Переселения народов V-VIII веков. М. назад
Ениосова Н.В., Ковалевская В.Б., Албегова (Царикаева) З.Х. 2004. Средневековые литые зеркала из Юго-Восточной Европы // Древний Кавказ: ретроспекция культур. Международная научная конференция, посвященная 100-летию со дня рождения Е. И. Крупнова. (XXIV Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа). Тез. докл. М. назад
Жиронкина О.Ю., 1998. Бусы могильника Клин-Яр // Ковалевская В.Б. Хронология Восточно-Европейских древностей V-IX вв. Вып. 1. Каменные бусы Кавказа и Крыма. М. назад
Засецкая И.П., 1993. Материалы Боспорского некрополя второй половины IV - первой половины V вв. н. э. // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. Вып. III. Симферополь. назад
Засецкая И.П., 1994. О месте изготовления серебряных чаш с изображением Констанция II из Керчи // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. Вып. IV. Симферополь. назад
Засецкая И.П., 1998. Датировка и происхождение пальчатых фибул боспорского некрополя раннесредневекового периода // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. Вып. VI. Симферополь. назад
Казанский М.М., 2001. Хронология начальной фазы могильника Дюрсо // Историко-археологический альманах. Армавир-М. назад
Казанский М.М., Мастыкова А.В., 1998. Германские элементы в культуре населения Северного Кавказа в эпоху Великого переселения народов // Историко-археологический альманах. Армавир-М. назад
Каминская И.В., 1984. Фибула эпохи переселения народов // СА. № 1. назад
Ковалевская В.Б., 1979. Поясные наборы Евразии IV-IX вв. Пряжки. // САИ. Вып. Е1-2. М. назад
Ковалевская В.Б., 1981. Северокавказские древности // Степи Евразии в эпоху средневековья. Археология СССР. М. назад
Ковалевская В.Б., 1998. Хронология Восточно-Европейских древностей V-IX вв. Вып. 1. Каменные бусы Кавказа и Крыма. М. назад
Ковалевская В.Б., 2000. Компьютерная обработка массового археологического материала из раннесредневековых памятников Евразии // Хронология восточно-европейских древностей V-IX вв. Вып. 2. Стеклянные бусы и поясные наборы. М. назад
Ковалевская В.Б., 2005. Кавказ - скифы, сарматы, аланы (I тыс. до н.э. - I тыс. н.э.). М. назад
Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья: IV-XIII вв., 2003. Археология. М. назад
Малашев В.Ю., 2000. Раннесредневековая керамика могильника Клин-Яр III. Вопросы хронологии. Труды Клин-Ярской экспедиции. II. М. назад
Малашев В.Ю., 2001. Керамика раннесредневекового могильника Мокрая Балка. М. назад
Миллер А., 1909. Разведки на Черноморском побережье Кавказа в 1907 году // ИАК. Вып. 33. СПб. назад
Минеев М.Г., 1984. Новые захоронения зихов на территории Геленджика // XIII "Крупновские чтения" по археологии Северного Кавказа. Тезисы докладов. Майкоп. назад
Покровский М.В., 1936. Пашковский могильник № 1 // СА. Т. I. назад
Пьянков А.В., 1998. Раскопки могильника Бжид 1 на черноморском побережье Краснодарского края: предварительные итоги // Древности Кубани. Вып. 8. Краснодар. назад
Пьянков А.В., 2001. Раннесредневековый могильник у п. Ленинский Путь // Третья Кубанская археологическая конференция. Тез. докл. Международной археологической конференции. Краснодар-Анапа. назад
Пьянков А.В., 2002а. Погребение с пальчатой фибулой из могильника Бжид 1 // Материалы и исследования по археологии Кубани. Вып. 2. Краснодар. назад
Пьянков А.В., 2002б. Серебряная двупластинчатая фибула с антропоморфной накладкой из могильника Бжид 1 (Туапсинский район Краснодарского края) // Донская археология. № 1-2. назад
Саханев В., 1914. Раскопки на Северном Кавказе в 1911-12 годах // ИАК. Вып. 56. СПб. назад
Семенов А.И., 1987. К культурной атрибуции раннесредневекового погребения из Учтепе // КСИА. № 192. назад
Скрипкин А.С., 1984. Нижнее Поволжье в первые века нашей эры. Саратов. назад
Смирнов К.Ф., 1951. О некоторых итогах исследования могильников меотской и сарматской культуры Прикубанья и Дагестана // КСИИМК. Вып. XXXVII. назад
Спицын А., 1907. Могильник V века в Черноморье // ИАК. Вып. 23. СПб. назад
Трапш М.М., 1971. Культура цебельдинских некрополей // Трапш М.М. Труды в четырех томах. Тбилиси. Том 3. назад
Флеров В.С., 2000. Аланы Центрального Предкавказья V-VIII вв.: обряд обезвреживания погребенных. М. назад
Хазанов А.М., 1963. Генезис сарматских бронзовых зеркал // СА. № 4. назад
Хайретдинова Э.А., 2003. Обувные наборы V-VII вв. из Юго-Западного Крыма // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. Вып. X. Симферополь. назад
Kuhn H., 1965. Die Germanishen Bugelfibelen der Völkerwanderungszeit in der Rheinprovinz // Academischeduck u. Vtriagsanstalt-Graz. Austria. назад
Werner J., 1956. Beiträge zur Archäologie des Attila-Reiches. München. назад
Список сокращений
ИАК - Известия Археологической Комиссии
КСИИМК - Краткие сообщения Института истории материальной культуры
СА - Советская археология
САИ - Свод археологических источников