Применение археолого-географических информационных систем (АГИС) в изучении социальной организации адыго-абазинского населения позднего средневековьях [1]И. А. Дружинина
Институт археологии РАН, г. Москва
Изучение ключевых вопросов этногенеза и формирования яркой и самобытной культуры адыгов и абазин невозможно без пристального рассмотрения тех явлений и процессов, в которые оказались вовлечены народы Северного Кавказа в эпоху позднего средневековья. Сложная внешнеполитическая обстановка XIII-XVII вв. изменила этнокультурную картину региона. Для адыгов и абазин это время ознаменовано формированием основных элементов их материальной культуры, глубокими переменами в духовной сфере, нашедшими яркое отражение в изменении погребального обряда, масштабными миграционными процессами, сопровождавшимися многосторонним этнокультурным взаимодействием. Особенности бесписьменной культуры и затрудняющая изыскания в области поселенческой археологии специфика организации быта средневекового адыго-абазинского населения, а также современное состояние изученности археологической картины региона резко ограничивают круг источников наших знаний об историческом прошлом предков современных адыгейцев, кабардинцев, черкесов и абазин. В такой ситуации принципиальное значение приобретает как можно более полное исследование погребальных памятников. Возможности ГИС-технологий создают методические условия для постановки и решения задач, далеко выходящих за рамки анализа исключительно особенностей погребального обряда. Весьма эффективна данная методика в изучении пространственной организации погребальных памятников в пределах всей территории расселения адыгов и абазин в средневековье. Этнографические наблюдения, подтверждающие расположение древних кладбищ в непосредственной близости от поселений [Народы Кавказа, 1960. С. 205], позволяют проецировать с известной долей допущений особенности расположения погребальных памятников адыгов и абазин и на систему их расселения.
Погребальные памятники адыго-абазинского населения XIV-XVII вв. распространены на обширной территории Северного Кавказа от северо-восточного побережья Черного моря до бассейна рек Сунжа и Фортанга (рис. 1). Территория Таманского полуострова осталась за рамками исследования, поскольку, несмотря на многочисленные упоминания адыгов в письменных источниках на Тамани, археологически они там не фиксируются. До окончательного разрешения вопроса об этнокультурной принадлежности таманских погребений в каменных ящиках отождествлять последние с погребальными комплексами адыгов не представляется возможным.
Исследование картины, принципов и особенностей распространения могильников позволяет выйти на уровень реконструкции общественно-территориальных и этнотерриториальных структур. Закономерен вопрос, насколько количество составляющих выборку памятников изучаемых этнических единиц адекватно отражает картину расселения оставивших их общественно-территориальных групп. Погребальные памятники адыгов и абазин изучаются на протяжении более 130 лет силами нескольких поколений исследователей. Наиболее полные перечни и археологические карты распространения погребальных памятников адыгов и абазин эпохи позднего средневековья в разное время создавались Е. П. Алексеевой [Алексеева, 1959], И. М. Чеченовым [Чеченов, 1969. С. 74-100], М. К. Тешевым [Тешев, 1985. С. 149-165], А. Х. Нагоевым [Нагоев, 2000. С. 25-35], В. А. Фоменко [Фоменко, 2002. С. 61-63], списки памятников уточнялись в ходе инвентаризации, проводившейся в Краснодарском крае [Информационный бюллетень.., 2001] и в Республике Адыгея [Памятники.., 1998]. Следует подчеркнуть, что значительная часть адыгских и абазинских курганных могильников выявлена в ходе проведения охранных археологических работ на новостройках, а вся территория проживания этого этнического массива исследована далеко не равномерно. Данное обстоятельство следует учитывать при рассмотрении плотности расположения изучаемых памятников. В настоящем исследовании мы оперируем материалами лишь 160 раскапывавшихся могильников. Принципы и особенности расположения этих памятников согласуются с картиной расселения адыгов и абазин, реконструируемой по сведениям письменных источников и этнографических наблюдений. Такое количество памятников достаточно для исследования этнотерриториальных структур изучаемого населения. Однако при изучении социальной организации отдельных общественно-территориальных единиц (на уровне соседской общины) рассматриваются лишь наиболее полно исследованные территории.
Необходимо подчеркнуть, что предметом исследования выступает не статичная картина проживания отдельных локальных групп адыго-абазинского этнического массива в эпоху позднего средневековья на территории Северо-Западного Кавказа и Центрального Предкавказья, а динамичный процесс расселения, сопровождавшийся как зафиксированными в письменных источниках регулярными передвижениями отдельных общин в пределах занимаемой "племенем" территории, так и масштабными миграционными процессами, связанными с продвижением значительных групп адыгов и абазин в районы Центрального Предкавказья и заселением ими новых территорий. Временные рамки рассматриваемого явления определены в границах XIV-XVII вв. В конце XIV в. сформировались условия для начала масштабного переселения адыгов на восток [Ртвеладзе, 1973. С. 20-21], к XVII в. завершилось оформление основной этнической территории адыгов и абазин. Все памятники рассматриваются как синхронные. Прежде всего, такой подход оправдан ввиду неразработанности хронологии погребальных памятников адыгов и абазин XIV-XVII вв. С другой стороны, синхронный анализ демонстрирует не только сложившуюся к XVII столетию картину расселения адыгов и абазин, но и отображает динамику миграционного процесса в целом, позволяя полнее оценить его стратегию и особенности.
С целью многостороннего изучения погребальных памятников адыго-абазинских этнотерриториальных групп создана археолого-географическая информационная система "ADYG" [2]. Ее топоосновой является спутниковый снимок, а также тематические карты World и Countries (пакет ArcView 3.3). В качестве координатной системы выбрана проекция Transverse Mercator с моделью Земли WGS-84. Самостоятельными темами выступают гидрографическая сеть и изолинии рельефа. Ключевой темой является слой с информацией о 160 могильниках XIV-XVII вв., оставленных адыгами и абазинами. Координаты вошедших в базу данных (БД) памятников зафиксированы с помощью системы глобального спутникового позиционирования (GPS) в результате полевых работ, проводимых Адыгейским разведочным отрядом ИА РАН в 2003-2005 гг. Необходимая составляющая АГИС "ADYG" представлена инструментами и процедурами пространственного археологического анализа модулей Spatial Analyst программы ArcView версии 3.3.
Еще Хан-Гирей в "Записках о Черкесии" отметил интересную особенность территории расселения адыгов: "Черкесские земли простираются в длину слишком на 600 верст. Ширина их различна от 20 до 100 верст расстояния, составляя таким образом длинную узкую полосу, которая, начиная от восточного угла, образуемого слиянием Сунжи с Тереком, то расширяется, то опять стесняется, следуя на запад вниз по Кубани до берегов Черного моря" [Гарданов, 1967. С. 19-20]. Действительно, расположение курганных могильников хорошо соответствует описанию, составленному Хан-Гиреем. Карта дистанционных связей между погребальными памятниками адыгов и абазин в радиусе 30 км (среднее расстояние, выявленное в результате проведения соответствующей операции модуля Network Analist) отражает общие закономерности расселения адыго-абазинских этнотерриториальных групп (рис. 2). Наиболее обширные пространства адыги и абазины занимали в бассейне нижней и средней Кубани до Лабы на востоке: наибольшее расстояние по линии З-В, от берегов Черного моря до Лабы, составляет около 220 км (расстояние между крайними западной и восточной точками, учтенными в БД: от могильника Лобанова щель до могильника у станицы Темиргоевская). По побережью Черного моря адыги населяли территорию протяженностью около 200 км, гранича на юге по р. Шахе с убыхами [Гарданов, 1967. С. 20]. Картографирование раскапывавшихся погребальных памятников адыгов и абазин черноморского побережья не отражает в полной мере всей территории их расселения. Самый южный могильник побережья, зафиксированный в БД, расположен у бывшего хут. Красноалександровского.
При переходе из бассейна Кубани в бассейн Терека эти земли заметно сужались. Наибольшее расстояние по линии С-Ю вытянувшейся вдоль подножия Большого Кавказа полосы позднесредневековых могильников адыгов и абазин составляет 40 км (крайняя северная точка - курганный могильник у аула Бесленей, крайний южный памятник расположен в устье Малой Карабежгонки). На территории Республики Кабардино-Балкария зона распространения курганных могильников адыгов расширяется до 60 с лишним км по линии С-Ю (могильники у ст. Солдатская - сел. Старый Лескен).
Такая картина расселения может быть объяснена особенностями миграционного процесса адыгов в центральные районы Северного Кавказа. Наиболее обширная зона расселения адыгов и абазин, расположенная в северо-западных пределах Кавказа, представляет собой территорию их первоначального расселения, иными словами, регион, занимаемый адыго-абазинскими этнотерриториальными группами до начала массовых переселений в центральные районы Северного Кавказа. Общей северной границей этой территории являлась Кубань. Естественными рубежами выступали на западе - Черное море, на юге - склоны Большого Кавказа, на востоке, по всей видимости, такой границей являлась р. Лаба. Памятники, расположенные в северо-западных пределах проживания адыгов, свидетельствуют о постоянной и плотной заселенности данного региона на протяжении всего рассматриваемого периода XIV-XVII вв., несмотря на то, что картина расселения отдельных групп адыгов здесь перманентно изменялась вследствие их частых переселений. Картина пространственного распределения группы памятников, расположенной восточнее Лабы, наглядно демонстрирует особенности протекания миграционного процесса. Основная масса переселенцев осела на территории Пятигорья и современной Республики Кабардино-Балкарии, так называемой Большой Кабарды XVII в. (земли по рекам Малка, Баксан, Чегем, Нальчик, Черек, Куркужин, Шалушка, Гунделен и части р. Терек), меньшая часть продвинулась еще к ЮВ и заняла равнинные места до входа в горные ущелья по правому берегу Терека [История народов.., 1988. С. 367; Кушева, 1963. С. 91]. Между этими двумя густозаселенными зонами полосой, не превышающей 40 км по линии СЮ, вдоль северного подножия Большого Кавказа протянулись курганные могильники позднего средневековья, оставленные переселенцами, пустившимися на освоение новых земель и не углубившимися в своем движении столь далеко на юго-восток, как последовавшие миграционные потоки.
Эти наблюдения согласуются с результатами исследования плотности расположения позднесредневековых памятников адыгов с помощью операции Density from, тип Simple программы ArcView (рис. 3). Отчетливо выделяются четыре зоны с наибольшей концентрацией некрополей: район Анапы - Геленджика, где расположены памятники всего изучаемого нами временного диапазона; памятники XIV-XVII вв. - самая северная группа равнинных могильников, расположенных в зоне Краснодарского водохранилища; район Пятигорья и зона наибольшей плотности памятников - центральный район Кабардино-Балкарской республики. Картины расселения адыго-абазинских этнотерриториальных групп в западных и восточных районах заметно отличаются одна от другой.
Расположение могильников демонстрирует более или менее равномерное заселение всей территории первоначального расселения адыгов и абазин. Расстояние между ближайшими группами памятников, выделенных в результате операции Distance, не превышает 30 км, что соответствует одному дневному переходу; среднее расстояние составляет 7 км. В пяти группах наибольшей концентрации могильников памятники отстоят друг от друга на расстояние 1-3 км, минимальное расстояние - 200 м. Такое расположение памятников отвечает сохранившимся в источниках описаниям соседской общины адыгов - "псухо". В одной долине селились семейства разных родовых союзов. Образовывались поселения, в которых роды жили кварталами, состоящими из родственных семей. Самое раннее описание "псухо" оставлено Джорджио Интериано: "Живут они деревнями и по всей стране нет [ни одного] города или укрепленного стенами места. Их жилища все делаются из соломы, камыша и дерева, и весьма считалось бы зазорным для сеньора или знатного человека, если б он выстроил замок или жилище с крепкими [каменными] стенами, ибо говорят, что благодаря этому человек обнаруживает свою низость и трусость, неспособность уберечь себя и защищаться, и вследствие этого все живут в вышеописанных лачугах и в деревушках, и нет ни одной, даже самой маленькой, крепости во всей той стране…" [Интериано, 1974. С. 51]. Одно из таких "псухо", принадлежавшее адыгской локально-территориальной группе шегаков, проживавшей в окрестностях Анапы, описывает Эвлия Челеби, турецкий путешественник XVII в.: "Пшуко шегаке представляют собой дома, расположенные группами у подножия гор среди больших полей и лесов: сорок домов в одном месте, десять домов в другом, двадцать - в третьем, в которых поселились по соседству близкие и дальние родственники" [Челеби, 1979. С. 56].
Анализ картины пространственного распределения курганных могильников на территории Большой Кабарды отчетливо демонстрирует формирование новой стратегии природопользования осваивавших этот регион переселенцев. Памятники восточной зоны расположены отдельными группами (Пятигорье, территория современной Кабардино-Балкарии, территория бассейнов Сунжи и Фортанги). Расстояние между этими группами составляет 35-45 км, что заметно превышает аналогичный показатель западных пределов проживания адыгов и абазин. Внутри этих групп памятники расположены неравномерно по всей территории: подавляющее большинство курганных могильников адыгов вытянулось в тонкую линию вдоль подножия гор. Очевидно, процесс адаптации к новым природным условиям сопровождали перемены в структуре хозяйства переселенцев. В отличие от хозяйства адыгов и абазин северо-западных районов Северного Кавказа, ведущую роль в хозяйстве кабардинцев и абазин-переселенцев приобретает скотоводство [Гарданов, 1965. С. 88].
В результате анализа ландшафтной приуроченности памятников адыгов и абазин в позднем средневековье можно выделить среди них четыре группы:
1) памятники равнинной прибрежной полосы Черного моря;
2) памятники низкогорья северо-восточного побережья Черного моря;
3) памятники низкогорных внутренних районов;
4) памятники внутренних равнинных участков.
Пространственное распределение курганных могильников адыгов и абазин хорошо согласуются с этнографическими наблюдениями. В Закубанье и на Черноморском побережье предпочитали селиться селениями-усадьбами, разбросанными на большом пространстве. На возвышенных местах по ущельям селились преимущественно отдельными хуторами. В местностях, прилегающих к степной полосе, постоянная опасность внешних нападений заставляла селиться в небольших по размерам аулах с общей оградой. Поселения на равнине чаще всего располагались в лесистой местности [Народы Кавказа, 1960. С. 205]. "Группа, состоящая из десяти домов, называется кабак, который окружен стеною, подобно замку. Собаки сторожат эти кабаки подобно львам, по необходимости, так как все их жилища находятся в лесах и каждая деревня опасается другой", - пишет о черноморских адыгах Эвлия Челеби [Челеби, 1979]. В центре таких аулов в XIX в. находились мечеть и базар, на окраинах - мельницы. Вокруг аулов были расположены площадки для молотьбы хлеба, стога сена и скирды хлеба, а также кладбища, почитаемые могилы, священные рощи и деревья [Народы Кавказа, 1960. С. 205].
Анализ корреляции пространственного распределения поселений адыгов и абазин и речной системы региона проводился при наложении на слой распространения погребальных памятников адыгов и абазин слоя гидросети территории. Результаты этой процедуры наглядно демонстрируют доминирующий принцип расселения адыгов и абазин всего изучаемого периода с XIV по XVII век: место для поселения выбирали в непосредственной близости от воды, по берегам рек и речушек. Памятники Черноморского побережья также связаны с источниками пресной воды. Две главные реки, в бассейне которых распространены интересующие нас памятники - это Кубань и Терек.
В то же время интересно, что речная сеть, скорее всего, не была использована в качестве транспортной артерии при переселении адыгов в конце XIV века в центральные районы Северного Кавказа. Этому предположению соответствует генеральное направление миграционного процесса с СЗ на ЮВ, расходящееся с широтным и меридиональным направлениями течения крупных и средних рек, а также ландшафтные особенности новых районов расселения, представленных ущельями горных рек и полосой подножия Большого Кавказа. Переселенцы продвигались посуху по границе природных зон предгорий и гор.
Речная сеть, наряду с системой горных хребтов и кряжей, играла роль естественных пограничных рубежей для отдельных территориально-локальных групп адыгов. Из письменных источников и этнографии нам известно одно из названий сельской общины адыгов: псыхъо (псухо) (букв. речная долина) происходит от "псы" вода, река. Т. Лапинский, автор середины XIX столетия, заметил: "Еще есть разделение страны по рекам…, чтобы точнее обозначить какого-нибудь адыга, надо назвать, кроме его имени на племя, колено и роды, сверх того реку, где он живет …" [Леонтович, 1882. С. 402].
В середине XVII в. область расселения хатукаевцев охватывала территорию по рекам Абин, Ииль, Абурган; бжедугов - в верховьях р. Лаба, а также низовий р. Псекупс. По рекам Абин, Хапль, Иль, Абурган расселялись малые жанеевцы. Егерукаевцы жили недалеко от бжедугов по берегу Лабы. Мохоши или мамхеги находились на берегу Лабы до р. Уруп. Темиргоевцы в середине XVII в. занимали области по рекам Марте, Пчасу и Схагуаша (Белая). Вместе с темиргоевцами по обоим берегам р. Белой, начиная от устья ее притока р. Курджипса на север до левого берега р. Кубань, жили зависимые от них хатукаевцы и бжедуги. Кабардинцы занимали равнинные места и предгорья по левым притокам Терека, кабардинские курганные могильники также известны в бассейнах рек Сунжа и Фортанга [Кушева, 1963. С. 133-154]. В письменных источниках XVI-XVII вв. сведения о территории, занимаемой северокавказскими абазинскими "племенами", очень скудны [Кушева, 1963. С. 157]. Эвлия Челеби говорит об абазинах-дударуковцах и абазинах-бибердовцах, проживающих в бассейне Зеленчуков [Кушева, 1963. С. 158]. В бассейне р. Подкумок и ее притоков проживало абазинское население в Пятигорье [Фоменко, 2002. С. 20, 25-52].
Интересные результаты анализа расположения погребальных памятников адыгов по всей территории их расселения были получены при использовании процедуры Slope of Distance (рис. 4). Границы и площади выстроившихся полигонов Тиссена определяются с учетом срединных расстояний между памятниками и занимают наименьшее замкнутое пространство. Как представляется, образовавшаяся картина отображает несколько явлений. С одной стороны, в районах наибольшего скопления памятников мы вправе рассматривать выделенные полигоны в качестве зон хозяйственного природопользования отдельных поселений. Хотя и нельзя забывать о том, что мы анализируем хронологически не дифференцируемый материал. В районе Анапы-Геленджика зона хозяйственного использования каждого поселения определяется минимальным радиусом 1,5 км, в зоне Краснодарского водохранилища - 1,5 км, в районе Пятигорья - 2 км, в Кабардино-Балкарии - 1,5 км.
С другой стороны, очень показательно, что в зоне "перехода", т.е. на территории среднего течения Лабы, Большого и Малого Зеленчуков, а также в группе северных памятников среднего течения Кубани, площадь полигонов Тиссена во много раз превышает аналогичные показатели более населенных районов, что объясняется меньшим количеством исследованных памятников, а также ходом миграционных процессов внутри адыгского общества. В среднем расстояние между памятниками в этих регионах приближается к 25 км, что соответствует одному дневному переходу.
Наиболее яркий пример, пожалуй, представляют собой группы северных могильников среднего течения Кубани. Линией с запада на восток расположены 6 групп могильников, одна из которых объединяет 2 памятника, отстоящих друг от друга на 800 м, а остальные 5 по одному могильнику. Расстояние между этими 6 точками составляет соответственно 27 км, 29 км, 20 км, 20 км, 20 км. К сожалению, слабая изученность всех категорий археологических памятников адыгов позднего средневековья, в первую очередь поселений, отсутствие четкой хронологии средневековых древностей адыгов не позволяют точно датировать эти могильники. Возможно, их расположение отображает неоднократно упоминаемую письменными источниками частую смену места поселения. Это явление хорошо фиксируют и археологические памятники черноморского побережья. Для курганных могильников этого региона характерны многократные захоронения в одной и той же гробнице; наличие как одной, так и нескольких гробниц с повторными захоронениями под курганной насыпью. Эти памятники, содержащие несколько погребений, с большой долей уверенности можно рассматривать как семейные или родовые усыпальницы, на что впервые обратил внимание В. И. Сизов [Сизов, 1889. С. 83]. В свете рассматриваемого вопроса большой интерес представляют курганы с незаполненными гробницами, а также незаполненное или частично заполненное подкурганное пространство, когда гробницу располагали у края насыпи, чаще всего в южном секторе кургана, оставляя место для сооружения новых каменных ящиков. Подобные примеры могут свидетельствовать о смене места поселения отдельными родами. Возвращаясь к прикубанским памятникам, надо отметить, что их расположение также может отражать перемещение отдельных родов и общин.
Исследование расположения погребальных памятников, как традиционными методами, так и методами пространственного анализа (с помощью специального пакета Spatial Analist программы ArcView) расширяет наши представления о системе расселения адыгов позднего средневековья, раскрывает некоторые особенности одного из важнейших событий средневековой истории адыгов - массовых миграций в районы Центрального Предкавказья, предоставляет новую информацию для анализа формирования хозяйственного районирования.
Примечания
[1] Работа выполнена в рамках Программы фундаментальных исследований Президиума РАН "Адаптация народов и культур к изменениям природной среды, социальным и техногенным трансформациям". Автор благодарит Фонд содействия отечественной науке за поддержку исследования. назад
[2] Выражаю искреннюю признательность за оказанную помощь и поддержку д.и.н. Г. Е. Афанасьеву, к.г.н. О. А. Дружининой, к.и.н. Д. С. Коробову, Д. В. Рукавишникову и И. Н. Сходнову. назад
ЛитератураАлексеева Е.П., 1959. Очерки по истории черкесов в XIV-XV вв. // Труды Карачаево-черкесского научно-исследовательского института. Вып. III. Черкесск. назад
Гарданов В.К., 1965. К вопросу об экономическом развитии Кабарды в XVIII веке // Ученые записки Кабардино-балкарского научно-исследовательского института. Т. XXIII. Нальчик. назад
Гарданов В.К., 1967. Общественный строй адыгских народов. М. назад
Информационный бюллетень законодательного собрания Краснодарского края (специальный выпуск) 07.21.2001. Закон Краснодарского края о внесении изменений и дополнений в приложения 1,2,3 и 4 к Закону Краснодарского края "О пообъектном составе недвижимых памятников истории и культуры местного значения, расположенных на территории Краснодарского края", 2001. Краснодар. назад
Интериано Дж., 1974. Быт и страна зихов, именуемых черкесами. Достопримечательное повествование // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов. Нальчик. назад
История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в., 1988. М. назад
Кушева Е.Н., 1963. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией. Вторая половина XVI - 30-е годы XVII века. М. назад
Леонтович Ф.И., 1882. Адаты кавказских горцев. Вып. I. Одесса. назад
Нагоев А.Х., 2000. Средневековая Кабарда. Нальчик. назад
Народы Кавказа, 1960 // Народы мира. Этнографические очерки. Т. I. М. назад
Памятники истории и культуры Республики Адыгея, 1998. Майкоп. назад
Ртвеладзе Э.В., 1973. К вопросу о времени массового переселения кабардинцев в центральные районы Северного Кавказа // Тезисы докладов и сообщений III Крупновских чтений. Грозный. назад
Сизов В.И., 1889. Восточное побережье Черного моря. Археологическая экскурсия // Материалы по археологии Кавказа. Вып. II. М. назад
Тешев М.К., 1985. Адыгские погребальные сооружения в развитом и позднем средневековье в Туапсинском районе и на черноморском побережье Западного Кавказа // Вопросы археологии Адыгеи. Майкоп. назад
Фоменко В.А., 2002. Пятигорье в ХV - в середине XVIII века. Пятигорск. назад
Чеченов И.М., 1969. Древности Кабардино-Балкарии (Материалы к археологической карте). Нальчик. назад
Челеби Эвлия, 1979. Книга путешествия. Вып. 2. Земли Северного Кавказа, Поволжья и Подонья. М. назад